Читать «Фату-Хива» онлайн - страница 36

Наша ванна была рогом изобилия, сокровища переливались из нее через край, образуя искристый ручеек, который бежал в долину, смеясь, приплясывая и радуясь встрече с солнцем после долгого заточения в темных недрах. Встряхнешь ветку, и прямо в ванну падают розовые цветки гибискуса. Мы направляли их в ручей, и они кружились, преодолевая маленькие порожки из скользких камней. Наши посланцы морю, волшебному котлу, где зародилась жизнь, где возрождается все умершее. Грязь и сгнившие растения, испражнения животных и помои из деревни - все это собирала речушка на своем пути к морю. Но океан - великое очистное сооружение планеты. Как ни мутна была вода в устье около деревни, все примеси годились в пищу океанской флоре и фауне. Все проходило через планктонный фильтр, а солнце вновь поднимало кристально чистую влагу к небесам, чтобы она окропила лес, окропила нас и пополнила истоки нашего родника.

До чего хорошо было, выйдя из ванны, ступить на мягкий ил, шелковистую глину или согретый солнцем твердый камень. С того дня, как наши местные помощники оставили нас одних, установился полный контакт с природой. Мы воспринимали ее кожей. Чудесный климат позволил нам в. облегчением сбросить одежду, которую белые люди, жители холодных стран, всячески навязывали островитянам и которая прилипала к распаренному солнцем телу, словно мокрая бумага. С таким же облегчением сбросили мы обувь; и ведь здесь, где мы ступали не на педали велосипедов и не на асфальт, а на мокрую глину или на острые камни, ей постоянно требовалась бы починка. Без обуви и одежды мы чувствовали себя свободнее и живее. Привычная к покровам кожа на первых порах была очень чувствительной, как у змеи, которая после линьки вынуждена прятаться, пока не затвердеет эпителий. Но постепенно лес перестал царапать, свежие листья и мягкие ветки только гладили нас. Как ни враждебны тропические дебри к чужакам, они ласковы к своим, обороняют своих питомцев. Мы не чувствовали себя чужаками. Нас радовало прикосновение ветра, солнца, леса вместо вечно липнущей к телу одежды, мы наслаждались, ступая на прохладную траву, на горячий песок, на продавливающуюся между пальцами жидкую грязь и в лужицу, где пальцы снова становились чистыми. Куда приятнее, чем ощущать подошвой одни только надоевшие носки! Раздетые и босые, мы чувствовали себя богачами, ведь наше тело облекала вся вселенная. Вместе со всем окружающим мы были частицами единого целого.

Мы поселились в самой плодородной части долины и, глядя на зеленое изобилие, думали о том, как мудрые люди умели укрощать дебри. Здесь не покушались на гармонию среды для разбивки больших однообразных плантаций. Где позволяли место и почва, дикие деревья заменяли более полезными. И хотя люди ушли, облагороженный ими лес остался - остался не памятником истребленному врагу, но монументом труженикам, павшим жертвой теневых сторон цивилизации. Не борьба с природой сгубила этот народ, а стремление белого человека навязать ему свою культуру.