Читать «Атаульф и другие, Готский для всех» онлайн - страница 25

Годья взял эту книгу и некоторое время пел по ней, а Одвульф ему подпевал. Одвульф читать по-писаному не умеет, но знает все слова на память.

Одвульф, как обычно, протолкался в первый ряд, поближе к алтарю и годье. Так и ел его глазами.

Потом годья отложил книгу и заговорил о том, как благочестие даже посреди трудов не покидает мужей. Великий рекс готов Аларих, который взял столицу ромеев и разграбил ее, велел своим воинам не трогать святыни Бога Единого. И даже святыни язычников трогать не велел. И через это благочестие, проявленное среди ратного труда, был Аларих многократно умножен во славе. Такой пример привел годья.

Мы стояли в храме и уже переминались с ноги на ногу. Только отец мой Тарасмунд слушал очень внимательно, как всегда. Но хмур был.

Про Алариха дедушка Рагнарис куда интереснее рассказывает. Дедушку послушать - Аларих великий воитель, а годью послушать - был этот Аларих скучный.

Потом годья велел нам запомнить заповедь, оставленную Сыном земным Бога Единого. Он сказал, что эта заповедь должна вечно гореть в наших сердцах. И помолчав, возвысил голос и впечатал ее в наши сердца: "Armahairti a wiljau jah ni hunsl", то есть: "Милости хочу, а не жертвы".

Я почувствовал, как отец мой Тарасмунд вздрогнул, потому что стоял рядом с ним.

По выходе из храма отец мой был очень задумчив.

А вечером, после ужина, вышел во двор, кликнул Багмса и вместе с ним отправился к дому годьи.

Я догадался, что у отца на уме, и хотел идти с ними - послушать, как годья будет с гепидом разговаривать. Но отец велел мне оставаться дома.

Вернулись они поздно. Утром я не стал есть свой хлеб - сберег для Багмса. Я изнывал от любопытства, хотел узнать, что произошло вчера у годьи. Багмс сжевал мой хлеб, но ничего толком не рассказал. Отговорился работой и ушел.

Все-таки не зря дядя Агигульф гепидов не любит.

Вечером к нам неожиданно пришел Одвульф. Мы подумали было, что он к дяде Агигульфу пришел. Ан нет. Одвульф надел свой лучший пояс и новый плащ с ромейской золотой фалерой. Вид такой, будто свататься решил. Мои сестры, Сванхильда и Галесвинта, стали толкать друг друга локтями и хихикать.

Когда же Одвульф вместо сватовства, обратясь к Тарасмунду, попросил Багмса призвать, Галесвинта в голос захохотала, а Сванхильда покраснела и надулась.

Явился Багмс - сонный. Что-то жевал на ходу.

Тут дедушка Рагнарис спросил презрительно, какое дело у Бешеного Волка (ибо таков смысл имени "Одвульф") чистейших готских кровей к какому-то рабу-гепиду? И поинтересовался, ядовитый, как гриб мухомор: не захватил ли Тарасмунд часом знаменитого гепидского вождя?

Тарасмунд невозмутимо ответствовал, что захватил он Багмса в битве и вопросов не задавал - недосуг было.

Одвульф же усы свои вислые встопорщив, проговорил заносчиво, что в Царстве Божием, мол, нет ни гота, ни гепида, ни кочевника, ни земледельца, ни свободного, ни раба, а все сплошь рабы Божьи.