Читать «Атаульф и другие, Готский для всех» онлайн - страница 107

Тут брат мой Гизульф, это слушая, заметно опечалился и сказал, что не видать ему меча - ни кривого, ни прямого.

Остервенясь, заорал дядя Агигульф, что коли не может Одвульф отдать того, что должен отдать, и нечем заменить ему чужую собственность, по его, одвульфовой, вине утерянную, то в рабство его, Одвульфа, обратят. И тинг такое решение примет, если Агигульф к старейшинам обратится. Ибо негоже доброго воина Агигульфа обижать.

Тут-то Одвульф про родство наше вспомнил. Совсем, видать, озверели идолопоклонники - кровную родню в рабство обращают.

Дядя Агигульф затрясся всем телом. Поняли мы с братом, что сейчас дядя Агигульф будет Одвульфа рвать, как того кабана и двух свиноматок порвал. И повисли на нем. Вспыльчив дядя Агигульф, но отходчив. Походил он с нами, на нем висящими, по двору одвульфову, как кабан с собаками охотничьими, а после успокоился. Ворвался он в дом к Одвульфу, вцепился в него и сказал, что от слова своего не отступится. Не помнит он такого закона, чтобы дальнего родича, седьмую воду на киселе, в рабство нельзя было обратить, коли взял он у тебя дорогую вещь в долг и загубил ее. Не Одвульфу - тингу это решать, как за меч расплачиваться будет. Напоследок толкнул Одвульфа сильно, так что тот в очаг потухший сел, и вышел.

НАШ РОДИЧ ОДВУЛЬФ

Наш родич Одвульф невысокого роста, худощавый, волосом длинен и редок, бороденка и того реже, усы вислые, будто мокрые. Ни в какое сравнение не идет он с нашим дядей Агигульфом. Взором мутен Одвульф, будто глаза у него оловянные, а веки красные. Мы с Гизульфом все думали оттого, что в храме много плачет, но дедушка Рагнарис сказал как-то: помню, мол, Одвульфа еще сопляком. Помню, как при капище, в мужском избе, посвящение в воины получал. Так он и тогда такой же был, как плотвица снулая.

Штаны у Одвульфа из домотканой пестряди, на тощем заду заплата, из мешка вырезанная. Бобылем живет Одвульф, без жены и без рабынь. Одеждой разживается у хозяек в селе, норовя наняться к ним на работу. Но Одвульф работает плохо, потому женщины не любят его на работу нанимать, а спешат отделаться, сунув какое-нибудь старье. Одвульф за старье благодарит именем Бога Единого, а потом все-таки отслужить рвется. Тогда ему попроще работу дают.

Вот и за штаны эти отрабатывал Одвульф. Мать наша Гизела как-то подслушала, как сестры наши, Сванхильда с Галесвинтой, между собой говорят: "Пойдем, мол, к Одвульфу на двор, на стати любоваться". Подумала сперва нехорошее и сама следом пошла, чтобы пресечь грех, если зарождается. И увидела. Одвульф о чем-то с годьей Винитаром беседовал, а в прорехе стати его, как колокола, раскачивались. И девицы подсматривают, хихикают, краснеют да отворачиваются.

Сванхильду с Галесвинтой мать наша Гизела прогнала и побить грозилась; Одвульфа же долго бранила за неприличие одежды его, а после вдруг пожалела. Больно жалостливо объяснял Одвульф, что никто ему работы не дает. Пошла Гизела к дедушке Рагнарису и сказала ему, что негоже родичу нашему без порток щеголять, пусть даже и дальнему.