Читать «Россия ментовская» онлайн - страница 48

Но, если следователь был порученным ему делом заинтересован и надеялся или получить солидную мзду от потерпевшего за удачное его расследование, или же получить повышение по службе, тогда между следователем и обвиняемым завязывалась глухая борьба, и в некоторых случаях крупная кража или особенно дерзкий грабеж заканчивались кровавым эпилогом. Бывали случаи убийства или покушения на убийство обвиняемым такого следователя, или обвиняемый, не выдержав тех мучений, которые угнетали его не привыкшую к подвохам психику, кончал самоубийством.

Так обстояли дела с расследованием уголовных дел в дореформенной Руси, и только те дела, которые почемунибудь представляли особенный интерес или имели особенно важное значение, направлялись к настоящим, утвержденным судебным следователям, которых и в столицах было не более двух человек и которые хотя и представляли собой более культурный, чем полицейские чиновники, элемент, но для которых, однако, юридическое образование тоже не было обязательным.

Вообще, до конца пятидесятых годов образование, а тем более университетское, было монополией богатейших родовитейших классов, представители которых брезгливо относились к гражданской службе и, входя в более зрелый возраст, возвращались в свои родовые поместья и там если и служили, то только по выборам, гоняясь за почетными, но неоплачиваемыми должностями.

Вследствие этого бесчисленные кадры служилого люда, в то время характерно именовавшегося "крапивным семенем", набирались из людей не только неразвитых, но сплошь и рядом малограмотных, образованнейшими людьми среди которых являлись неудачники семинаристы, почему-то не попавшие в духовное звание и перекочевавшие на службу гражданскую.

Понятно, что от этого сорта людей идейного отношения к своим служебным обязанностям нельзя было и требовать. Все это была нищета, гнавшаяся за куском хлеба, а так как этот кусок казной оплачивался более чем скудно, то каждый и заботился только о том, чтобы извлечь из своего служебного положения наибольшую выгоду.

На этой почве и разрасталось до невероятных пределов взяточничество как единственный источник, могущий обеспечить беспечальное житье, к которому весь этот наголодавшийся люд так жадно стремился.

Жалования, получаемые чиновниками во всех судебных учреждениях, были до смешного незначительны, и хотя в пятидесятых годах три рубля стоили теперешних десяти и пятнадцати сообразно со стоимостью предметов потребления, и люди, теперь не знающие, как обойтись с получаемыми 100 рублями, тогда с несравненно большим комфортом могли прожить на 40 рублей, но все же и при таком положении буквально грошового жалованья чиновников не хватало даже на хлеб, а между тем аппетит у каждого пристроившегося к какому-нибудь местечку уже разыгрывался.

Насколько были мизерны эти жалованья, можно судить по тому, что оклад квартального надзирателя не превышал 50 рублей, из которых производились еще вычеты, а его помощника - 28 рублей. А между тем письмоводитель в квартале тоже получал от 40 до 50 рублей, да в каждом квартале приходилось иметь от трех до пяти писарей, тоже получавших рублей по 10-15, денег же, отпускаемых квартальному надзирателю на содержание канцелярии, не хватало на необходимую бумагу и книги, не говоря уже о помещении. Наконец, городовые получали по 3 рубля в месяц и готовое помещение, то есть будку, в которой, кроме городового и его семьи, помещался еще и подчасок или мушкетер, остававшийся на часах у будки, в то время когда городовой куда-нибудь отлучался.