Читать «Мой учитель А А Реформатский» онлайн - страница 2

Молодое поколение, как я сейчас думаю, принципиально не может ощущать свое положение как привилегированное по сравнению с жизнью и бытом поколения предыдущего. Никого нельзя убедить словами наподобие "вам-то хорошо, вы можете то-то и то-то, а для нас это было бы невообразимым подарком". Все позитивное неосознанно воспринимается как естественное и должное, а негативное - как незаслуженное наказание, невезение. Никого не может утешить тот факт, что у него есть крыша над головой в то время, как количество беженцев в России близится к миллионам.

Такая позиция не только понятна - она в определенном смысле правильна. Норма как таковая не осознается. Осознается и переживается ее нарушение. И здесь коллизии, характерные для науки и вообще культуры - не более, чем частные случаи проявления общей закономерности. Никто не ощущает как подарок то обстоятельство, что на русском издано и откомментировано практически все наследие Соссюра. Или что русское издание "Основ фонологии" Трубецкого есть в любой университетской библиотеке. Между прочим, русский перевод сделан А.А.Холодовичем, а комментарии ( в виде послесловия) - написаны А.А.Реформатским.

Холодович и Реформатский были тогда уже немолоды и широко известны. Труд, положенный ими на русское издание "Основ", был прежде всего гражданским поступком, равно как и переиздание "Курса общей лингвистики" Соссюра, которое стоило Холодовичу многолетних усилий.

В середине 50-х, когда мое поколение кончало университет, ничего этого не было. А что же было?

На филфаке бытовало выражение "держал в руках". Когда на экзамене неловко сказать, что не читал, а сказать, что читал - рискованно, говорили "держал в руках". Так вот, средний выпускник филфака тех лет - да и не средний тоже - даже держать в руках "Курс" Соссюра не мог, потому как эта книга существовала в нашей библиотеке в единственном экземпляре издания 1933 года. Перевел Соссюра Алексей Михайлович Сухотин, друг и соратник А.А.Реформатского. Собственно, и узнать о существовании "Курса" - книги, возвестившей в лингвистике начало новой эпохи, в моей молодости было неоткуда: "Курс" в переводе Сухотина был отмечен одной (!) рецензией в 1934 году.

Во времена, когда кибернетика именовалась буржуазной лженаукой, слово "структурализм" звучало просто ругательством. Чтобы понять, что к чему, нужен был Учитель. Да, с большой буквы. Реформатский был им для тех, кто непосредственно слушал его лекции в Городском пединституте имени Потемкина. Там студенты занимались по первому изданию учебника Реформатского 1947 года. Он назывался "Введение в языковедение". Этой книге была уготована прекрасная судьба. Но это произошло не скоро. "Введение" Реформатского во времена моего студенчества даже не входило в список рекомендованной литературы - и неслучайно.