Читать «Защита поэзии» онлайн - страница 8

Теперь, если нам удастся, мы воздадим должное нравственному величию поэта, отведя ему место впереди остальных соперников, среди которых главные претенденты - философы-моралисты. Я вижу, как они шествуют с видом мрачным и серьезным, выражая таким образом нетерпимость к пороку, с какой небрежностью они одеты, дабы все стали свидетелями их презрения к показному, как держат они в руках книги, в которых клеймится тщеславие и на которых написаны их имена, как софистски отрицают они хитроумие и как злятся на того, в ком видят мерзкий грех злобы. Эти люди щедро раздают на своем пути понятия, категории и классификации и с презрительной суровостью вопрошают, возможно ли найти путь, который поведет человека к добродетели столь же быстро, как тот, который учит, что есть добродетель, и учит, не только разъясняя человеку ее сущность, причины и следствия, но и обличая ее врагов - порок, который должен быть уничтожен, и его служанку - страсть, которую необходимо смирить? Он показывает и общие свойства добродетели, и ее особенности и, кроме того, устанавливает, как выходит она за пределы маленького мирка одного человека и управляет целыми семьями и народами.

Историк едва ли уступит моралисту право на столь длинную речь, в великом гневе он будет отрицать, что в наставлении на путь добродетели и добрых деяний могут быть равные ему, нагруженному старыми, изъеденными мышами манускриптами, делающему умозаключения (большей частью) на основании утверждений других историков, великий авторитет которых покоится на славной фундаменте слухов. С немалыми трудностями согласовывает он утверждения различных авторов, чтобы отыскать истину в их пристрастиях. Он более сведущ в том, что было тысячу лет назад, чем в своем времени, и в ходе истории он разбирается лучше, чем в беге собственного разума. Он любопытен к древности и равнодушен к новизне. Он невидаль для юношей и деспот в застольной беседе. "Я, - говорит он, - testis temporum, lux veritatis, vita memoriae, magistra vitae, nuncia vetustatis {Свидетель веков, светоч истины, жизнь памяти, наставник жизни, вестник древности {53} (лат.).}. Философ учит добродетели спорной, я же добродетели активной; его добродетель прекрасна для живущей в безопасности Академии {54} Платона, моя же открывает свое благородное лицо в битвах при Марафоне, Фарсале, Пуатье и Азенкуре {55}. Философ учит добродетели с помощью отвлеченных понятий, я же призываю вас идти по следам тех, кто прошел прежде вас. Опыт одной жизни заключен в учении мудрого философа, я же даю вам опыт многих веков. Наконец, если он создает песенник, то я возлагаю руку ученика на лютню, и если он проводник света, то я свет".