Читать «Защита поэзии» онлайн - страница 5

Природа никогда не украсит землю столь богато, как это сделали поэты, ее реки не будут красивее, деревья плодоноснее, запах цветов нежнее, ей не сделать нашу безмерно любимую землю еще прекраснее. Ее мир - это медь, которую поэты превращают в золото {31}.

Но оставим это и перейдем к человеку, для которого создано все остальное, и потому он - средоточие высшего ее искусства, посмотрим, создавала ли она столь же преданного возлюбленного, как Феаген {32}, столь же верного друга, как Пилад {33}, столь же доблестного воина, как Роланд {34}, столь же справедливого правителя, как Кир Ксенофонта {35}, столь же совершенного человека, как Эней Вергилия {36}. Но такое не представишь себе даже в шутку, ибо творения Природы - реальность, а прочие - подражание или вымысел, ибо каждому познающему известно, что искусство мастера заключено в Идее или прообразе его труда, а не в самом труде. То, что Поэтом движет Идея, очевидно, поскольку от воображения зависит совершенство творимого им. Но и не только от воображения, хотя так обыкновенно говорят нам строители воздушных замков; оно еще должно быть облечено в плоть; создание Кира как особенного совершенства может быть доступно и Природе, но только Поэт может показать его миру так, чтобы явилось много подобных Киров, пусть только увидят они воочию, зачем и как создавал его создатель.

И пусть не покажется слишком дерзким сопоставление плодов человеческого разума и Природы, воздайте лучше заслуженные похвалы небесному Создателю за создателя земного, ибо, сотворив человека по своему подобию, он поставил его выше всех других творений. С наибольшей очевидностью это предстает в Поэзии, в которой человек, познав силу божественного дыхания, создает произведения, затмевающие создания Природы, - и это важный довод против тех, кто мучается сомнением со времени первого падения Адама, с тех пор, как наш вознесенный разум {37} заставляет нас стремиться к познанию совершенства, а поверженная воля не позволяет достичь его. Немногие поймут мои доводы, и не все согласятся с ними. Однако и того довольно будет с меня, коли согласятся со мною, что греки не без причины дали Поэту титул выше всех других титулов.

Теперь, чтобы лучше познать истину, мы перейдем к доказательствам более бесспорным, и я уповаю на то, что хоть они и не будут содержать в себе такой несравненной хвалы поэту, какая заключена в этимологии его имени, все же описание Поэзии, коль не будет оно никем опровергнуто, по справедливости станет частью нашего славословия.

Поэзия - это искусство подражания, оттого Аристотель называет ее mimesis, то есть воспроизведение, подражание, преобразование, или метафорически - говорящая картина, цель которой учить и доставлять удовольствие.

В ней три вида {38}. По времени и по совершенству созданного первенствуют в ней подражавшие непостижимому в своем совершенстве Богу: Давид в Псалмах, Соломон в Песни песней, Экклезиасте и Притчах, Моисей и Дебора в Гимнах, а также создатель Иова {39}. Ученые мужи Эммануил Тремелий, Франциск Юниус {40} и другие называли эти творения поэтической частью Библии. И против них ни слова не возразит тот, кто с должным благоговением чтит Святой Дух. К тому же виду, хоть они и посвящены ложным богам, относятся творения Орфея, Амфиона, Гомера (его Гимны) {41} и многих других греков и римлян. Обращаться к этой поэзии должно, если следовать совету святого Иакова {42}, чтобы выразить радость пением псалмов, и я знаю, что многим она приносит покой; в непреходящей ее благости они обретают успокоение от скорбной муки смертных грехов.