Читать «К истории нашей закрытости» онлайн - страница 12

Однако уже тогда начали проявлять себя зловещие симптомы. В декабре 1918 г. вышло постановление "О праве получения содержания из имущества лиц, объявленных отсутствующими и о судебном признании пропавших [без вести] умершими" . Согласно этому закону все отсутствующие военные чины, в большинстве своем военнопленные, а также все пропавшие без вести, юридически признавались умершими. Предусматривалось, что нетрудоспособные родственники по прямой нисходящей и восходящей линии получали из имущества отсутствующих содержание. Это постановление, звучавшее, безусловно, цинично, носило исключительно экономический характер. В революционные годы при постоянных разделах земли и перераспределении собственности советская власть была крайне не заинтересована в том, чтобы соблюдать право собственности фактически отсутствующих людей, в массе своей - военнопленных. Неизвестно было, кто из них был действительно жив, кто и когда мог вернуться. Война еще шла, причем даже во время Брест-Литовских мирных переговоров вопрос об обмене пленными не обсуждался в конкретной форме. Поскольку законы об отмене прав на наследство были приняты сразу же после революции, государство теперь дополняло их законами о конфискации имущества "юридически умерших".

Не ко всем военнопленным советская власть относилась одинаково. Вернувшимся из плена солдатам перед тем, как их снова забирали в армию, теперь уже Красную, в РСФСР предоставлялся короткий отпуск. А украинское советское правительство мартовским декретом 1919 года предоставило "отсрочку по призыву на военную службу впредь до особого распоряжения всем военнослужащим Республики, находившимся в плену во время минувшей войны 1914--1918 гг. и возвратившимся после 1 января с. г. на родину"50. Законы эти, однако, не были распространены на офицеров. Советское правительство настолько нуждалось в них в армии и настолько боялось оставить их в тылу, что предпочло иметь офицеров на фронте под бдительным надзором комиссаров . С августа

1919 года возвращавшихся офицеров и унтер-офицеров

направляли в распоряжение Всероссийского Бюро все

общего военного обучения52, используя их не только

на фронте, но и в тылу, в качестве инструкторов.

В первые годы советской власти международные традиции, урегулированные Женевской конвенцией, сказались и на отношении советского правительства к возвращавшимся из Белого или "буржуазного" плена бойцам Красной армии. Августовским постановлением

1920 г. их предписывалось "удовлетворять по воз

вращении из плена единовременным денежным пособи

ем в размере трехкратной наименьшей тарифной став

ки местности регистрации возвратившегося из плена...

независимо от должности военнослужащего и про

должительности пребывания его в плену". Соот

ветственно, указанное пособие не выдавалось

"военнослужащим, сдавшимся в плен добровольно и

добровольно исполнявшим у неприятеля работы, от

носившиеся к военным действиям"53. Таких воен