Читать «Пришла беда, откуда не ждали» онлайн - страница 28

- Вы знаете, охотно бы вам поверил... Но у меня нет богатого дяди в Америке, к величайшему моему сожалению. Так что наследства ждать не от кого.

- Вы издеваетесь? - рявкнул Голдблюм и Черемухин вновь вжался в кресло. - Какой дядя? Зачем нам дядя? Я и есть тот дядя, который принесет вам на блюдечке... Э, да вы, я вижу, еще совершенно не в курсе дела.

Голдблюм огляделся по сторонам, подтащил второе кресло поближе, уселся в него и любовно заглянул Черемухину в глаза.

- Признайтесь, кто надоумил вас разрисовать стены в метро? - мягко, по-отечески поинтересовался он.

- Я не рисовал! - воскликнул Черемухин. - Это - наглый поклеп!

- Ну, ну, - укоризненно протянул босс, - запираться не в ваших интересах, мамочка моя.

- Клянусь! - Черемухин почему-то перекрестился. - Я добропорядочный гражданин... Вернее - будущий гражданин... Федеративной Республики Германия... Я не гажу на тротуары, не рисую в метро. Я вам не панк какой-нибудь... А вы из полиции?

Голдблюм поморщился.

- Какая полиция? Крайский, объясни ему, наконец.

- Картину Веньковецкому сдавали? - без обиняков поинтересовался я. - "Портрет инженера Ерофеева"? Сто двадцать сантиметров на восемьдесят?

- А? - Черемухин открыл рот.

- Ин-же-нер Е-ро-феев, - по слогам повторил я. - Ну, ну, Черемухин, приходите в себя.

- Картину сдавал, - признался Черемухин, - но в метро не гадил. Картина - не доказательство.

У меня внутри все так и упало. Неужели ошибка?

- Дело в том, дорогой мой, - проговорил я.

- ...мамочка моя... - вставил Голдблюм.

- ...что "Портрет инженера Ерофеева" и те картины в метро принадлежат одной и той же руке, мы сделали анализ.

- Но это не моя рука! -воскликнул Черемухин.

- Тогда чья же?! Чья рука?! - взвыл Голдблюм.

- А вы из полиции?

- Да, - сказал я прежде, чем Голдблюм успел раскрыть рот.

- Тогда я вам могу сообщить, что я вообще не художник. Я даже рисовать не умею. У меня в школе по рисованию всегда двойка была.

- Это еще ни о чем не говорит, - успокоил я его. - У Эйнштейна тоже в школе двойка была по математике.

- При чем здесь Эйнштейн? - возмутился Черемухин. - Я вам так обезьяну нарисую, что вы ее не отличите от слона.

- Обезьяну - может быть. Но инженера Ерофеева вы тем не менее нарисовали. Правда, с деформированной башкой...

- Подожди, Крайский, - перебил меня Голдблюм.

- Жду, - сообщил я.

Голдблюм немного подумал, затем оглядел комнату. Жалкая обстановка, продавленный пол, выцветшие обои. Черемухин в его лиловом халате и шлепанцах на босу ногу достойно венчал собой пейзаж.

- Кто написал "Портрет инженера Ерофеева"? - прохрипел Голдблюм, жестко уставившись тому в глаза. Он уже не добавлял "мамочка моя".

- А вы покажите удостоверение, я вам скажу.

Глаза Голдблюма налились кровью.

- Крайский, покажи ему.

Между прочим, мою настоящую фамилию он мог бы и не называть. Ради конспирации, я готов был отозваться на имя Пронин, Тарантино, О'Коннэри или Мак-Магон. Я вытащил из кармана пугач и вновь прокрутил его на пальце.

- Я друзей рэкетирам не продаю, - заявил Черемухин и вновь принялся кашлять.

- Мы - не рэкетиры, - возразил Голдблюм. - Если вы нам поможете, получите неплохие комиссионные. А друг ваш сделается миллионером.