Читать «Другой способ чтения» онлайн - страница 10

В "Левше" тоже есть мотив выбора. Внешне - смешного. Англичане спрашивают Левшу о своей стране: понравилось - не понравилось, хочет остаться - не хочет. Англичане упрекают Левшу в незнании арифметики: дескать, если б вы подумали да рассчитали бы, то поняли, что нельзя блоху ковать, она танцевать не сможет.

Левша крестится левой рукой и отвечает им сталинской формулой:

- Об этом, - говорит, - спору нет, что мы в науках не зашлись, но только своему отечеству верно преданные.

Страшны эти слова потому, что в них суть службы в России - в любые времена. Приказы исполняются, как известно, беспрекословно, точно и в срок. А структура времени, кстати, у Лескова особая. Человек, принявший рекрутчину, оставивший себе вместо имени право молиться в день своего небесного патрона, молиться ему, а не другому, сообщает, что попал на войну. Походя добавляет, что провел там пятнадцать лет. А война в горах страшна и жестока. Жестока она и страшна до сих пор.

В "Левше" время спутано, как мочало. Казачий атаман Платов живет на три десятка лет дольше, чем отмерила ему реальность.

Герои умирают за идею. Странник Флягин, сидя на дрожащей палубе парохода, рассуждает, чисто Шпенглер: будет война, по всему видно - будет. А отвлекшись, говорит: стало быть, умирать надо. За себя жить поздно. Монашеское надо снять, потому что воевать в нем неудобно, нечего идеей форсить, а умереть - к этому мы приучены, нам не привыкать.

Левша, умирая, хрипит о ружьях, чищенных кирпичом. Не надо, говорит, не портите калибр. Не слышат его, а ведь не о чем больше ему стонать, кроме как о поруганном его механическом деле, о государственном деле. Не о матери, не о невстреченной жене. О ружьях. Храни Бог войны, ведь стрелять не годятся. Мне умирать, а вам жить - с этими расчищенными ружьями.

Не слышат.

Лесков рано, может быть, раньше других, если не считать Булгарина, понял, что делает с писателем общественное мнение. Он не проговаривается о своем знании, но оно чувствуется.

Один из томов лесковского собрания сочинений сожгли по указанию главного управления по делам печати. В царское, старорежимное, оговариваются источники, время. И эти источники намекают, что несмотря на изменившуюся обстановку в этом сожжении есть некий неясный почет.

Все это не анекдот. И история Левши - не анекдот, хотя в манере анекдота про Левшу сняты фильмы и написаны книги. Даже у Замятина есть свой вариант "Блохи", не первая и отнюдь не последняя история об этих насекомых в литературе. Она всего лишь иллюстрация столкновения Запада и Востока, порядка и ужаса, которые на самом деле навсегда перепутаны, как следы блохи на человеческом теле.