Читать «Записки технонационалиста» онлайн - страница 4

Чем заканчивались собственные попытки русских заняться международной торговлей, хорошо видно на примере тверского бизнесмена Афанасия Никитина.

Русский код поддерживал гомеостаз только за счет самоэксплуатации народа. Этот код создал государство, как некий орган самоэксплуатации и самомобилизации. Но он так и не дал народу превратиться в развитую нацию. Объективные обстоятельства, замкнутость и материальная скудость русской жизни не дали появиться новому более эффективному коду, по-простому говоря, не позволили русским паразитировать на других более отсталых народах.

4. Симулакр на марше

Пират-купец Ченселлор, плывший в Вест-Индию и маленько ошибившийся с адресом, встретился в северодвинском устье не с аборигенами, которых можно утилизировать, а с партнерами по переговорам и даже с женихом для Её Величества. Вместо организации сверхприбыльной колонии «британская Тартария» западные Люди Плюс вынуждены были вступить в диалог цивилизаций. Второй Канады не получилось. А могло быть и так: миллионов тридцать европейских выходцев и пара миллионов уцелевших руссо-тартаров, развлекающих публику с помощью «matrioshka» на пороге своего вигвама, пардон избушки.

Запад встретил не только иную, но и неожиданно сильную страну. Причем сила страны явно не соответствовала благосостоянию её населения и уровню развития производительных сил. Страшный русский воин, спокойно отсыпающийся в снегу, поражал воображение западного наблюдателя, начиная с мореплавателя Ченселлора. Начиная с посла Меррика, этого наблюдателя поражала и устойчивость русской жизни, ведь даже Смута не развалила страну. Эта психическая травма должна была как-то скомпенсирована в психологии Человека Плюс, краеугольным камнем которой является чувство превосходства над Человеком Минус.

И западные «программисты» взялись за дело.

Удручающая бедность московитов, когда даже дворяне вынуждены были пахать (и даже подбирали апельсиновые корки, выброшенные проезжим иностранцем) была выдана за врожденную недочеловечность русских. При этом Запад проигнорировал объективные условия северо-восточной Руси, запертой между поляками, литовцами, шведами и татарами, отрезанной от торговых путей и плодородных почв, страдающей от неурожаев (сельскохозяйственный вегетационный период короче, чем в Европе, почти в два раза) и набегов. Причём рейды польских панов и шведских генералов по степени разрушительности порой не уступали налетам степных кочевников.

Запад проигнорировал нас, как очаг цивилизации в северной Евразии, не будь которого, встречались бы там лишь редкие чумы и юрты. Запад проигнорировал нашу роль барьера между Востоком и Западом, в котором увязали или разбивались многочисленные нашествия по степному далеко не «шелковому» пути, который тянется от великой китайской стены до Дуная.