Читать «Кураж» онлайн - страница 41

– Говорят, они ночью не летают, - успокоил его Григорий Евсеевич и заторопил: - Быстрее, товарищи, быстрее. Уведут вагон. Как пить дать, уведут.

Моника растворилась, исчезла в темноте. Только слышались еще ее тяжелые шаги.

Потом, не зажигая фар, медленно, словно на ощупь отыскивая дорогу, двинулся грузовик.

И только он выехал за ворота, возвратилась Гертруда Иоганновна.

– Мама, ты где была? - спросил Павел.

– Нигде… В гостиницу заходила. Завязали шемодан?

– Завязали. Зверей уже отправили.

– Хорошо. Тогда идемте домой. Надо хорошо выспаться.

Гертруда Иоганновна крепко взяла сыновей за руки и не отпускала до самой гостиницы. Флич и еще несколько артистов шли следом. Не было только дяди Миши.

Город лежал во тьме, таился, прятался. Пустые улицы стали настороженно-гулкими. Прохожих не было. Только дважды встретились патрули.

В гостиничном коридоре горела одна-единственная желтоватая лампочка. Окна были плотно зашторены.

– Идите в комнату, малтшики, - сказала Гертруда Иоганновна. - Я скажу два слова с Флишем.

Лицо ее казалось постаревшим, глаза красные и припухшие.

– Ты что, плакала? - спросил Павел.

Гертруда Иоганновна не смогла солгать.

– Немношко. Совсем немношко. Вспомнила папу… Идите.

Братья ушли в свою комнату. Гертруда Иоганновна порывисто схватила Флича за руку.

– Флиш! Милый Флиш!

– Что-нибудь случилось, Гертруда?

– Нет-нет… Нитшего… Для ровного тшета нитшего…

Флич вглядывался в ее бледное лицо. Что-то в нем появилось незнакомое, отчужденное. И глаза блестели встревоженно.

– У тебя температура?

– Нет-нет… Никакой температура, Флиш!… У меня плохое предшуствие… Что-то должен… должно слушится.

– Нервы, - ласково произнес Флич.

– Да… Конешно… Флиш… Если слушится, посмотри за малтшиками. Ты - друг!…

– Не беспокойся, Гертруда. Они для меня все равно что мои дети.

– Да-да… Знаю… Это война страшный… На жизнь. Нельзя стоять на стороне. Верно?

– Это ты про Мишу? - помрачнел Флич. - Может, одумается…

– Да-да…

– В вагончике остался ночевать… Хм… Ну, будем спать?

– Да. Надо хорошо спать.

– Спокойной ночи, Гертруда.

– Спокойной ночи, Флиш.

Когда утром все собрались в цирке, дяди Миши в вагончике не оказалось. Не было и его вещей. Никто не видел, когда он ушел.

Сергей Сергеевич с униформистами заканчивали сборку телег. Вот что за колеса и доски вчера сгружали!…

Из конюшни вывели лошадей, поставили их в оглобли, надели хомуты. Лошади вздрагивали, топтались, задирали головы, испуганно фыркали. Никак не могли понять, чего от них хотят.

– Война, - пояснил лошадям Сергей Сергеевич. - Привыкайте. Может, еще и не к такому привыкать придется.

Григорий Евсеевич встревоженно посматривал на небо и подгонял всех:

– Быстрее, быстрее…

Торопливо погрузили вещи на три телеги. Привязали к задкам телег свободных лошадей.

– Гурий, последи, чтобы не клали лишнего. Что за люди! Долбишь, долбишь… - Григорий Евсеевич был взвинчен, раскален. Казалось, еще мгновение, еще капля - и он взорвется.

Неподалеку понуро стоял сторож, поблескивали на пиджаке "георгии".

– Вот что, дед, - сказал Сергей Сергеевич. - Что тебе тут приглянется - забирай. Вон сколько добра бросаем.