Читать «Сумрачный рай самураев» онлайн - страница 43

Витя: Да... Так уж сложилось, что ни хрена не сложилось.

Ника: Не было бы счастья, да деньги помогли... Все у тебя будет нормально. Уверена.

Витя: Фигня это... Жизнь - игра, только не мы играем, а играют нами. Поэтому выиграть невозможно.

Ника: Бывает еще и боевая ничья. Можно, знаешь, и с волками жить, и по-птичьи петь.

Витя: Можно. Только недолго. Бог создал людей неравными, а потом явился мистер Кольт и уравнял всех в правах.

Ника: Ни хрена не уравнял. Культ Кольта ничего не решает. Все равно в выигрыше при всех раскладах остается настоящий индеец - такой, знаешь, всегда стреляющий последним, бронежопый Зоркий Сокол и Быстроногий Козел.

Витя: За что и выпьем.

Ника: А ты где вообще свою капусту садишь, Гораций? Все торгашествуешь?

Витя: Нет. Укатали Сивку крутые урки.

Ника: Чем же ты занимаешься?

Витя: Ну... Пиар фильтрую типа. Политтехнологии.

Ника: Опаньки! Ну дела... Свинья везде политику найдет... Шучу, конечно. Я в том смысле, что никогда бы не подумала про тебя такое. И как же ты называешься?

Витя: Охренительно называюсь. "Агентство новых политтехнологий при Фонде развития демократических институтов".

Ника: М-да... Это ж "брэнд собачий".

Витя: А мне нравится. Дело, конечно, грязное, но работа непыльная.

Ника: Дела... А ты меня к себе возьми. Я ведь тоже когда-то пиарилась.

Витя: А что ты можешь?

Ника: Все могу. Могу делать лого, слоганы стругать...

Витя: Давай. Для моей конторы сочини что-нибудь. А то мы сапожники без сапог.

Ника: Вот так с ходу? Хм... Ну смотри. Черный круг в сером квадрате а ля "Черный квадрат" Малевича. И подпись "Черный пи ар в квадрате".

Витя: А, это типа площадь круга - пи ар в квадрате?

Ника: Ну да.

Витя: Класс. Толковка у тебя соображает. За это стоит выпить.

Ника: Так ты меня берешь?

Витя: А то! Думаю, шеф возражать не будет.

Ника: А кто у вас шеф?

Витя: А... Настоящий политик. Патриот хренов. Я, говорит, научу вас, сукины дети, как Родину-мать любить!

Ника: Прямо душка.

Витя: Не говори...Я тебе визитку оставлю. Завтра же где-нибудь стукнемся и порешаем. Если, конечно, ты грязной работы не боишься.

Ника: Ты же сказал, что она непыльная.

Витя: Это не мешает ей оставаться грязной.

Ника: Витя, Витя,

И рыбку съесть,

И капитал приобрести,

И на хрен сесть,

И невинность соблюсти

еще никому не удавалось. Ничего я не боюсь.

Витя: О'кей. Куда тебя доставить, ласточка?

Ника: Не, не, Витя, thank. Я сама доберусь. Ты мне визиточку...

Витя: Ах, да. Держи. Смотри, завтра жду от тебя звонка!

Ника одна возле входа в ресторан. Слышен звук вызова мобильного телефона.

Ника: Да... Да ... Да, все подписывайте, все покупаем... Я сама решу, на что мне это агентство... Да, встретила старых друзей... Мир тесен, и даже слишком. Я, например, в нем задыхаюсь... Все, пока.

* * *

Были, конечно, и другие отчеты, выписанные тщательнее, не столь размашисто-небрежным слогом, но я оставляю именно этот, поскольку Вите предстояло сыграть в дальнейшем некоторую роль в моей судьбе.

Дело в том, что до своего выезда в свет, кончившегося столь блистательным фиаско, я жила как-то по инерции, летела под уклон без тормозов, стараясь вообще ни о чем не задумываться. Например, о том, что на самом-то деле я вовсе не живу. Я мертва. Меня убили тринадцать лет назад, и с полным основанием я могу считать все происходящее не отблесками реальности, а предсмертными видениями в моем умирающем мозгу. Я читала, что такое возможно. За какие-то мгновения человек успевает увидеть целую жизнь, полную захватывающих событий и приключений. Но после столкновения с Голицыным в дверях казино такой огненный дикобраз свил гнездо в моем сердце, что сомневаться не приходилось: я жива. Не может труп, даже гальванизированный или зомбированный, мучиться так беспросветно. Я жива, а, значит, и забыта, и нелюбима, а, быть может, никогда и не была любима.