Читать «Лошадь, которую я пытался обуздать» онлайн - страница 22

Обратим внимание на еще один аспект наполеоновского культа. Его провозглашение императором было сопровождено оригинальным пропагандистским объяснением: Республика сохраняется, император-республиканец с короной на голове избран народом за исключительные гражданские и военные заслуги. Поэтому, как это ни парадоксально, император приносил клятву верности Республике [139], а на всех декретах вплоть до 28 мая 1807 г. он подписывался как "император в силу конституции и милости Божией". И только начиная с 1 января 1809 г. слова "Французская республика", которые чеканились на одной стороне монет, были заменены словами "Французская империя" [140]. Так еще довольно долго понятие "Республика" сохраняло свое формальное значение.

Эта казуистика носила отнюдь не случайный характер. То был еще один стереотип политического мышления, навязанный французам. По свидетельству г-жи де Ремюза, Наполеон обосновывал его так:

"Теперь Революция закончена, и притом тихо, и я горжусь этим. И знаете ли вы, почему? Она не переместила ничьих интересов, но пробудила многие. Всегда нужно держать ваше тщеславие в напряжении... Что создало Революцию? - Тщеславие. Что завершит ее? - Опять тщеславие. Свобода только предлог. Равенство-вот ваша страсть, и вот народ доволен иметь королем человека, взятого из рядов солдат" [141].

Оставляла ли эта пропаганда следы? Безусловно, несмотря на всю ее наивность. В бюллетенях полиции Фуше рассказывается о таком любопытном факте: один крестьянин, бывший революционер, встретил роялиста; дело происходило после провозглашения империи; между ними состоялся такой диалог:

"- Ну что, - сказал роялист бывшему революционеру, - после 15 лет Революции вы кончили тем, что получили императора.

- Да, - ответил бывший революционер, - зато он из наших, а вы не имеете ни смелости, ни способностей, чтобы возвести на трон кого-либо из ваших" [142].

Как видим, в данном случае бывший революционер почти дословно повторил слова Наполеона, сказанные в присутствии г-жи де Ремюза. Причем подобные высказывания были, вероятно, отнюдь не редкостью.

Массированное и хорошо организованное Наполеоном наступление на общественное сознание имело свои последствия. Под влияние его пропаганды попала прежде всего молодежь, но ей оказались подвержены также и люди разных возрастов и разных социальных слоев. А. де Мюссе, родившийся в 1810 г. и еще успевший хотя бы по рассказам других людей почувствовать эту атмосферу, отмечал: "Один только человек жил тогда в Европе полной жизнью. Остальные стремились наполнить свои легкие тем воздухом, которым дышал он" [143]. Другому французскому писателю А. де Виньи в 1814 г. было 17 лет. По его словам, он принадлежал "к поколению, рожденному вместе с веком", "воспитанному императором на его победных бюллетенях" [144]. Он оставил очень выразительную характеристику идейной обстановки того времени:

"В последние годы Империи я был легкомысленным лицеистом. Война все перевернула в лицее, барабанный бой заглушал для меня голос наставников, а таинственный язык книг казался нам бездушной и нудной болтовней. Логарифмы... были в наших глазах лишь ступенями, ведущими к звезде Почетного легиона, которая нам, детям, представлялась самой прекрасной из всех небесных звезд.