Читать «Этика жизни» онлайн - страница 74

IX. Тысячу лет молчаливо растет в лесу дуб. Только на тысячном году, когда дровосек приходит с топором, раздается эхо в тишине. Дуб дает знать о себе, когда он падает с оглушительным шумом. Как тихо желудь был посажен! Его снес случайно ветер! Когда цвел дуб и украшался листьями, то эти радостные для него события не возвещались радостными криками. Изредка лишь слышалось слово признания со стороны спокойного наблюдателя. Все это не было событием - это спокойно свершалось. Не в один час, а в течение многих дней. Что можно было об этом сказать? Этот час казался похожим на последний, похожим на последующий.

Так происходит всюду: безумная молва болтает не о том, что было сделано, а о неудачах и об опозданиях. И безумная история (более или менее сокращенный, письменный обзор молвы) знает мало достойного изучения. Нашествие Аттилы, крестовый поход Вальтера Неимущего, сицилийская вечеря, тридцатилетняя война... Один только грех и беды. Никакой работы. Только препятствия и задержка всякой работы. Земля одинаково ежегодно зеленела и урожай ее созревал; рука рабочего, ум мыслителя не отдыхали: благодаря этому у нас, несмотря на все, остался великолепный, прославленный, цветущий мир. Бедная история может спросить себя с удивлением: "откуда он происходит?" Мало знает она о нем, много о том, что задержало его и хотело уничтожить. Это ее обычай и правило. Благодаря или необходимости или безумному выбору. Редкая фраза справедлива: "Счастлив народ, коего календари остаются пустыми".

X. Так же обстоит со всеми видами интеллигентности. Направлена ли она на поиски правды или на соответствующие сообщения ее, на поэзию, на красноречие или на глубину проницательности, которая служит основанием для этих двух последних. Характерный признак труда - постоянно - известная доля бессознательности. "Здоровые не знают о своем здоровье. Знают о нем лишь больные".

XI. Мудрость - божественный вестник, который приносит с собой в этот мир каждая человеческая душа. Божественное предсказание новой и присущей ему способности действовать, которую новый человек получил, по своему существу молчалива. Ее нельзя сразу и вполне прочитать словами, потому что она написана в непонятной действительности таланта, положения, желаний и возможности, которыми снабжены люди. Она кроется в предчувствии, в неизвестной борьбе, страстном старании и может быть вполне прочитана лишь тогда, когда исполнена ее работа.

Не благородные движения природы, а низкие вводят человека в искушение, чтобы обнаружить тайну его души в словах. Если у него есть тайна, слова всегда остаются недостаточными. Слова только задерживают настоящее обнаружение поступка, мешают ему и сделают его, наконец, невозможным. Никто из тех, кто совершает важное на свете, не станет говорить об этом подробно. Вильгельм Молчаливый лучше всего говорил с освобожденной страной. Оливер Кромвелль не блистал красноречием. Гете, когда хотел писать книгу, находил, что не надо об этом говорить - тогда только она будет удачна.