Читать «Интервью и беседы с Львом Толстым» онлайн - страница 323

"Жизнь для всех". В. Молочников. Сутки в "Отрадном" с Л. Н. Толстым

Было так хорошо, что не знаю, с чего начать. Буду рассказывать по порядку. День клонился к вечеру, когда я сошел на ст. Столбовая Московско-Курской ж.д. От станции до "Отрадного" - где поселился Чертков - 8 верст, которые я проехал в деревенской бричке вместе с молодым человеком - помощником Черткова. Дорогой мы проехали две, кажется, деревни. В одной из них мое внимание невольно остановилось на человеке, равномерно шагающем по утоптанному кругу вокруг дерева. Человек ни разу не оглянулся в нашу сторону. Оказывается, это один из тех тихих умалишенных, которых окружная психиатрическая лечебница, расположенная в Мещерском, распределяет по деревням. Я узнал от молодого спутника моего, что Л. Н. посещал таких больных и вступал с ними в беседы. Между прочим, ему захотелось поговорить и с этим человеком. Но Л. Н-чу трудно было обратить на себя внимание больного, который упорно не замечал его. Тогда Л. Н. избрал такой метод: он пошел вслед за больным по кругу, и тотчас начался разговор. На мой вопрос об этих беседах Л. Н. сказал: "Я давно уже решил, что нельзя установить грани между здоровым и больным (в смысле безумия). Разница только в степени". Льва Николаевича застал я бодрым и жизнерадостным, но момент моего приезда омрачен был тревожной телеграммой из Ясной Поляны о болезни графини Софьи Андреевны. Решено было завтра уехать. Тем не менее вечер проведен был очень содержательно.

* * *

- Есть у вас, Владимир Анфалович, - обратился вдруг ко мне Л. Н., - еще друзья-единомышленники? Я сказал, что есть еще интересный молодой, душевный человек . - Хотя, - говорю я, - теперь я вижу мало пользы в проповеди и тем более остерегаюсь этого слова... Самое большое, чего я могу позволить себе, это помогать внутреннему духовному росту, по мере того как духовные силы во мне самом возвышаются. А что человек должен или чего не должен делать - боюсь указывать. - Верно, - ответил Л. Н. - Но трудно бывает удержаться, когда видишь, что человек может освободиться от страданий и найти истинное счастье, - трудно удержаться, чтобы не помочь ему. И такую помощь я - что ни говорите - нахожу позволительной, когда действие вытекает из духовных основ, а не из тщеславия или других мотивов. Вчера еще, допивая кефир, я заметил в бутылке попавшуюся муху. Я наклонил бутылку и вижу, как обмокшая муха делает страшные усилия ползти. Ну, как тут не помочь?! Между тем вспоминаю, как со спокойной совестью я в молодости пристреливал зайцев и мысль пожалеть их не приходила и в голову. И все это потому, что теперь я, сравнительно с тогдашним состоянием, духовно вырос. Так что самый большой подвиг не имеет истинной ценности, если побуждение к нему не исходит из требований души, и, напротив, по-видимому ничтожное, незаметное доброе дело, даже слово, вызванное требованием совести, имеет важное для жизни значение. Так что главные силы для хорошей жизни должны быть направлены на себя.