Читать «Интервью и беседы с Львом Толстым» онлайн - страница 14

Владимир Лакшин

1886

"Исторический вестник". Г. Данилевский. Поездка в Ясную Поляну

(Поместье графа Л. Н. Толстого)

Из письма к редактору: "Вы мне предложили рассказать для читателей "Исторического Вестника" о моем недавнем посещении Ясной Поляны, поместья графа Л. Н. Толстого. Охотно беру из моей записной книжки, относительно этой поездки, то, что вправе был бы, не нарушая чужой скромности, рассказать всякий, посетивший жилище знаменитого отечественного писателя".

Это было минувшею осенью. Стояла теплая, тихая погода. Легкие белые облачка редели и таяли над зелеными холмами, долинами и желтеющими лесами Крапивенского уезда. Тульской губернии. Солнце готовилось выглянуть. Был полдень 22 сентября. Скорый поезд курской дороги, не доезжая Тулы, остановился на две минуты у станции Ясенки. Я вышел из вагона и пересел в тарантас. Каждый, кому дорого имя любимейшего из русских писателей, творца "Войны и мира" и "Анны Карениной", поймет, с каким чувством, получив на пути пригласительную телеграмму (*1*), я ехал навестить хозяина Ясной Поляны. Иностранцы, в особенности англичане, с особенною любовью встречают в печати описания жилищ и домашней обстановки своих писателей, художников, общественных и государственных деятелей. В "Grafic", "Ilustrated London News" и других изданиях давно помещены превосходные фотогравюры и описания деревенских жилищ Тенниссона, Диккенса, Гладстона, Вальтер-Скотта, Коллинза и других. Здесь изображены не только "рабочие кабинеты", "приемные" и "столовые" лучших слуг Англии, но и места их обычных сельских прогулок, скамьи под любимыми деревьями, виды на поля и пруды и проч. Нельзя не пожалеть, что наши художники еще не ознакомили русского общества с видами поместьев Гоголя, Аксаковых, Островского, Хомякова, Григоровича, Фета, Л. Н. Толстого и других. Это в особенности приходит в голову при посещении Ясной Поляны. Едучи в это поместье, я невольно вспомнил и другое обстоятельство, а именно те странные и противоречивые толки и слухи, которые в последнее время возникли о гр. Л. Н. Толстом, не только в обществе, но и в печати. Еще недавно, в изданной весною 1884 года, в пользу литературного фонда, переписке Тургенева, все с недоумением прочли трогательное, предсмертное письмо карандашом автора "Дворянского гнезда" к графу Л. Н. Толстому. Умирающий Тургенев обращался к последнему (в июне 1883 года, из Буживаля) с такими загадочными, последними словами: "Милый и дорогой Лев Николаевич! друг мой, вернитесь к литературной деятельности!.. Друг мой, великий писатель Русской земли, внемлите моей просьбе..." Разнообразные толки и пересуды о графе Л. Н. Толстом, как известно, выросли, наконец, в целые легенды. Иностранная печать подхватила эти толки и пошла еще далее. В одном из выпусков известного парижского журнала "Le Livre" (No 70, 1885 г., стр. 549) под заглавием "Россия" явилось даже такое чудовищное известие: "Уверяют, что граф Лев Николаевич Толстой постигнут умопомешательством и что его должны подвергнуть заключению". В этом известии удостоверяется, между прочим, будто Л. Н. Толстой "бросил перо писателя, чтобы лично заняться усовершенствованием обуви и одежды", и проч., и проч. Нам, русским, не в диковину подобные разглашения о людях, с самостоятельным, сильным умом, переживающих духовную борьбу. "Миллион терзаний" Чацкого кончился известною сценою: "С ума сошел? - А, знаю, помню, слышал! Как мне не знать? Примерный случай вышел... Схватили, в желтый дом и на цепь посадили! - Помилуй! он сейчас здесь в комнате был, тут... - Так с цепи, стало быть, спустили!" Помню, что под впечатлением подобных же ложных толков я ехал когда-то с покойным О. М. Бодянским впервые к Гоголю. Об этом свидании я расскажу в другое время (*2*). Надо надеяться, что известный, острый эпизод с отношениями русской критики пятидесятых годов к Гоголю, по поводу его "Переписки с друзьями" будет когда-нибудь заново пересмотрен и решен другим, более спокойным и беспристрастным составом "присяжных" ценителей. Былые разглашения о Гоголе, как и о Чаадаеве, в сущности та же трагикомедия Чацкого. Неудивительно, что злые пересуды коснулись и современного нам, своеобразного русского писателя.