Читать «Курс оверклокинга для операторов машинного доения.» онлайн - страница 158
Дмитрий Беразинский
– Тогда мы тебе больше ни одной запчасти и ни одного литра топлива не принесем! - сказали уполномоченные.
Пришлось Николайчику лезть в барсетку и доставать купюру в сотню американских президентов. Этой сотенной хватило всего на десять ящиков пива. Бастующих было человек семьдесят, поэтому получилось что-то около трех бутылок на человека, то есть, достаточно для раздражительности, но явно недостаточно для благодушия. Поэтому уполномоченные пошли на прием к директору и попросили выдать аванс в размере пятидесяти тысяч на рыло. Или, в случае отказа, труп главного бухгалтера. Владимир Михайлович вызвал из дома главбуха вместе с кассиром, и приказал найти в кассе три с половиной миллиона, необходимых для выдачи аванса.
Главный бухгалтер встала в позу и в довольно резких выражениях охарактеризовала участников стачки и стачком в частности. После чего посчитала своим долгом предупредить директора, чтобы не баловал подчиненных. Птицын был несколько иного мнения.
– Нехорошо, Семеновна! - покачал головой директор, - против людей идешь. Не тот случай, чтобы в стороне оставаться.
Главбух бросила на стол ключи от бухгалтерии и с видом оскорбленной горгульи покинула кабинет директора.
– Иди, Анечка, работай! - вздохнул директор и вновь уселся в свое кресло, которое внезапно показалось ему жестким.
– Поближе нужно быть к народу! - проворчал он и начал развязывать узел галстука.
Сняв его, Владимир Михайлович подошел к окну и выглянул наружу. Внизу колыхался транспарант, а под ним ходили люди с пивом в руках. Ему тоже внезапно захотелось ощутить давно забытый привкус «Речицкого», и он сглотнул слюну. Сняв пиджак, директор решительно закатал рукава рубашки. Затем закрыл кабинет на ключ и вышел на улицу - к своим рабочим.
Появление в рядах рабочих Птицына было встречено всеобщим ликованием.
– Угостит кто-нибудь директора пивом? - спросил Владимир Михайлович у Наждачного, сидящего подле ящиков со свирепым выражением средней головы Цербера.
Тот молча протянул ему бутылку, с которой Птицын и принялся обходить группы и кучки рабочих.
– Ну что, мужики, как настроение? - спросил он у стоящих особняком Бегунка и Лещинского.
– Наше дело правое, - ответили они, - но в исходе забастовки мы все же сумлеваемся.
– Отчего же? - сделал Владимир Михайлович богатырский глоток, - не верите в собственные силы.
– В свои силы мы как раз и верим, - сказал Лещинский, - не верится нам в доброту нашей исполнительной власти.
– Испокон веков так было! - подтвердил Бегунок, - на чаяния простого рабочего никто и нигде внимания не обращает. Отчего-то нашей стране проще наказать своего гражданина, чем защитить.
– Понял! - протянул Владимир Михайлович, - но бороться за свои права все-таки необходимо.
Пятью минутами позже он зашел за здание кислородной и набрал на мобильный Чебурекову. Тот ответил сразу, словно ожидал звонка.
– Василь, здорово! - поприветствовал Птицын приятеля, - не желаешь ко мне подъехать?