Читать «Сполохи (Часть 3)» онлайн - страница 10

- Вечно ты сумлеваешься, - накинулся на него Фомка, - царь с Лункой об руку бился. Это знаешь... Царево слово.

Лунка угрюмо глядел на запертые ворота, думал о своем.

Поигрывая чеканом5, к ним подошел знакомый рейтар из полка Тарбеева галичанин Федор Поливкин, красивый чернявый парень с белозубой улыбкой.

- Что носы повесили, датошные?

- А ты чему радуешься?

- Чую, быть потехе. - Поливкин взмахнул чеканом.

- Никак драться собрался... Вечно они так, рейтары-то, им бы лишь рожу бить, неважно за что, за царя, за бабу ли...

- А вам только водку жрать, кисла шерсть.

Взвизгнули ворота, отворились. Показались несколько всадников. Впереди опять боярин Стрешнев, но уже в кольчуге, при сабле. Сзади тряслись в седлал урядники полка Аггея Шепелева.

- Глянь, братцы, снова Стрешнев пожаловал!

- И Песковский Кондратий... У-у, рожа поганая!

- Их-то нам и надобно!

Чалый конь с золотистым хвостом и гривой приседал под боярином, косил на людей глазом, испуганно всхрапывал. Стрешнев приподнялся в стременах, надсаживаясь, заорал:

- Эй, гилевщики, государь велел вам разойтись! Ступайте по домам!

- Во-она, государь велел...

- Хватай его, гадину!

- Он тоже в письме помянут, смерть ему!

- Это не тот, другой...6

- А нам все одно, коли боярин. Берите Стрешнева!

Конь Стрешнева взвился на дыбы, сверкнули подковы. Толпа отхлынула. Стрешнев, бледнея, припал к лошадиной шее, с силой вытянул по крупу нагайкой. Выдирая комья земли с травой, конь круто развернулся и исчез в воротах. Урядники тоже пытались скрыться за спасительным железом ворот, но лошади слушались худо. Люди окружили их, стали теснить к реке.

- В воду их, аспидов!

- Топи-и-и!

Брызги, ржание, дикие вопли, матерщина... Песковский, захлебываясь, выпутал ногу из стремени, вскочил. Вода ему была по пояс. Не успел разглядеть налетевшего на него человека, как получил сокрушительный удар по лбу... Повезло Кондратию с черепом - хоть и маленький лоб, да кость бычья. Упал, снова поднялся и, превозмогая тяжесть намокшей одежды, часто окуная рассеченное лицо в воду, поплыл на другую сторону реки.

3

- Ушел гад, - произнес Егорка, глядя, как рыжая голова Песковского красным поплавком уплывает все дальше к другому берегу.

- Ништо, попадется еще. Жалко, мало я ему треснул. - Лунка уселся на траву, стащил сапоги и вылил из них воду. - Что же теперь делать будем? Царь-государь в тереме заперся, бояре-изменники бог весть где обретаются...

Приятели молчали. Провка Силантьев хмурил брови, грыз былиночку. Запал у него пропал, и больше всего хотелось ему сейчас пожрать. Фомка задумчиво плевал в воду, а Егорка мучился в мокрых сапогах - снимать боялся: увидят царскую пуговицу, привяжутся, откуда да зачем.

Народ на берегу волновался, но уже по одному и группками люди стали уходить от дворца.

Фомка кончил плевать, потянулся и, словно собираясь улететь, взмахнул длинными руками.

- Эх, товарыщи, докричались мы дальше некуда. Смекаю, и в самом деле по домам надо. Ничего путного не добились, поозоровали только...

- Как же так, - встрепенулся Егорка, - почто уходить? Нет, братцы, не тоже этак-то. Пущай хотя бы жалованье серебром дадут.