Читать «Опыт присутствия» онлайн - страница 76

До настоящего времени наше государство не было заинтересовано в потребительской стороне жизни гражданина, его интересовала в нем только рабочая сила. Сталинский принцип: "Народу – пайка, государству – все остальное", жив до сих пор. Народу печатают столько денег, сколько необходимо для удовлетворения государственных интересов. Потребительская корзина российского гражданина равняется тому, что остается от "всего остального".

Сейчас к военному комплексу прибавились дворцы и виллы в райских уголках планеты. Сделать гражданина равноправным участником рынка может только полноценная денежная единица, при полноценной оплате труда. Но государство отказывает гражданину в валюте. Правительству кажется, что если номинальное содержание денег сделать реальным – это опустошит казну. Традиционно власти не желают понять, что казна и ее содержимое, функционирующее в денежном обращении – это все то же национальное достояние. Разница лишь в том, что чиновник теряет доступ к распоряжению национальным достоянием. А поскольку государство – это и есть чиновник, отсутствие тотального контроля за потоком любых денежных средств для него невыносимо.

И, тем не менее, до 1992 года темпы инфляции не вызывали особого беспокойства. Почему такое было возможно? Ответ ясен – если государство берет на себя обеспечение стоимостного эквивалента бумажных денег, а не придает им золотое, валютное или другое реальное содержание, оно, тем самым, берет на себя ответственность за существующие цены. Цены – это единственная форма, в которой государство, не имеющее во внутреннем обращении мировую валюту, способно обеспечить принятые перед обществом обязательства по стоимостному содержанию бумажных денег. Тут неразрывная связь – плановая монополистическая экономика дает контрольные цифры на цены и денежное обращение. Если оно теряет эту связь или не понимает ее, то происходит то, что произошло в России. (В качестве курьеза можно указать на Анголу, которая, во время социалистической экспансии в мире, приняла у себя советский вариант экономики. Искусственный курс ангольского куанза привел к тому, что внутренней валютой стало баночное пиво).

Утрата понимания этой связи сквозила и в отчаянных попытках правительства Рыжкова и Павлова придать ценам стоимостное содержание. У них это выразилось в создании трех уровней цен: централизованных, договорных, свободных. Это привело к вспышке спекуляции. Но непревзойденным шедевром абсурда, стало решение отпустить оптовые цены при замораживании розничных. (?!)

ЧЕЛОВЕК НА ВЕСАХ ПОТРЕБНОСТЕЙ

Но вот произошло то, что произошло. Товаровладелец откололся от государства и в еще более грубой форме противостоит потребителю.

Потребитель – его добыча, цены – его оружие. Практически любой владелец товаром становится монополистом, потому что через сговор становится хозяином ценообразования. В условиях товарного голода он делает товар еще более дефицитным, придерживая, или даже уничтожая его. Товаровладельца не интересует стоимость производства товара, как основы общественно-необходимой прибыли. Его интересует прибыль, в условиях жизни и смерти потребителя. Следствие этого положения – инфляция. Деньги, сохранившие за собой лишь функцию средства обращения, передают все козырные карты в руки товаровладельца. Товар диктует любой масштаб цен, до тех пор, пока не будет полностью исчерпан спрос. Даже остановка печатного денежного станка не отразиться на ценах. Для голодного человека хлеб дороже обручального кольца. Нет чуда, способного остановить рефлекс стяжательства. Есть механизм – конкуренция и стоимостной эквивалент в руках потребителя.