Читать «Опыт присутствия» онлайн - страница 51

Корсаковым и испытателем двигателей Володей Лютовым. Внутри нас бродили иллюзии и уверенность в том, что подработать с нашей энергией в краю высоких заработков – дело плевое. Красноярск встретил густым желтоватым смогом алюминиевых гигантов расположенных на левобережье. Силуэты зданий по другую сторону холодных вод

Енисея казались погруженными в лимонный сироп. Нам пришлось пожить некоторое время именно в этом сиропе, потому что там были свободные места в гостинице. Они не только имелись, но и стоили значительно дешевле, как раз по экологическим соображениям. Одновременно с поисками работы я отправился на розыски центрального краевого издательства. Вот здесь и состоялась откровенная беседа редактора с наивным претендентом в писатели. Он объяснил, что я напрасно трачу время, пытаясь пристроить довольно объемистую рукопись, что включение в график издания – вещь сложная и требует совсем другого уровня связи с издательством и местным союзом писателей. На мое неуверенное предложение хотя бы прочитать рукопись, редактор, иронически усмехнувшись, ответил, что никто эту рукопись читать не будет. Даже если бы он знал, что перед ним гениальное произведение, то и это ничего не меняет. У них своя очередь на кусок хлеба, а искатели славы пусть обивают пороги столичных изданий, впрочем, и там такая же история. На вратах области литературного соискания славы написано то же, что и у входа в Дантов ад: "Забудь надежду всяк сюда входящий".

Мне неоднократно приходилось убеждаться, насколько это соответствует истине. Попытки заинтересовать Аркадия Стругацкого, закончились безрезультатно, он как ежа отстранил от себя протянутую рукопись, не впустив в прихожую, после нескольких ничего не значащих фраз захлопнул дверь. Даже сын Ивана Ефремова, работавший в экспедиции Мосгидропроекта с моей сестрой, категорически отверг возможность знакомства с рукописью его отцом.

Между тем, надежды на высокие заработки растворялись по мере нашего поиска работы. Во-первых, был "не сезон", во-вторых, заработки появлялись вместе с приобретением льгот возникавших при длительном трудовом стаже на постоянном месте работы. Нас это не устраивало. Помахав топорами на широких просеках будущей дороги в

Саянах и побегав вверх-вниз по предгорьям Алтая, я вернулся домой. В кармане у меня лежали письма от Кати. Они жгли меня, и я как ребенок испытывал всю правду выражения: "Мама, я хочу домой".

В этот момент существо зашевелилось, и я услышал его вкрадчивый голос:

– Не ожидает ли нас рассуждение о главных ценностях жизни? Ведь ты кое-что пересмотрел, встретившись с настоящим чувством. Твой хваленый рационализм извинился и подвинулся.

Да, что-то такое было, но я привык анализировать все, что происходит со мной, рассматривая обстоятельства в общечеловеческом, социальном, и даже в космическом плане. Я никогда не забывал о биологических принципах взаимодействия людей и общества. Мне было интересно проследить, насколько внутренняя свобода зависит от моего чувства к семье, полноты потребности служить семье. По каким тропинкам необходимо пройти, чтобы служить истине, понять истину, приблизиться к истине, почувствовать истину, в конце-концов, задать вопрос: "Что есть истина?" Ведь этот процесс предполагает, что человек должен стремиться к чему-то высшему, что делает осмысленным и оправданным его существование на этом свете. Или, иными словами,