Читать «Опыт присутствия» онлайн - страница 2

История моего вращения внутри событий и станет предметом повествования. Конечно, важно, останется ли написанное достоянием только моего внимания, или кто-то еще захочет проявить к нему интерес. Общение – диалог, где стороны находят взаимовыгодный интерес. Интерес – это особое движение души постороннего человека, возможное лишь в том случае, если душа идет за чем-то привлекательным, но он не должен быть несчастным путником, бредущим за голосом Сирены.

ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

– Что такое цивилизация, или вообще человечество? – Это опыт, размещенный в сознании отдельного человека, то есть в твоем сознании. Приходилось ли тебе задумываться о том, что действие, мелькающее перед глазами на экранах телевизора – это то, что в состоянии усвоить и переработать только твое сознание, и нет никаких

Соединенных Штатов и никакого Китая отдельно от него. Но это вовсе не то, что имели в виду Юм, Беркли или Фихте. С пеленок, обогащая архивы памяти, мы далеки от "измов", на которых строятся философские теории познания. Я просто напоминаю, что все, что ты видишь и переживаешь – это твой опыт, точно так же, как и опыт любого другого человека. Ты не можешь вместить в себя целый континент. Ты усваиваешь только информацию о нем.

Он помахал рукой, одновременно перебирая пальчиками, не без изящества подтверждая, что информация бывает всякая, самая разнообразная, но ничего, кроме нее. Непринужденность жеста – свидетельство большого опыта общения, умения говорить с людьми, что-то такое пробормотало мое сознание. Но слова, которые я должен был высказать вслух, казались мне неуместными.

Это странное существо, конечно, пребывало там же, где Америка или

Китай, то есть в моем сознании, но я никак не мог отделаться от ощущения реальности его присутствия. Каждое произнесенное слово воспринималось вполне нормально, со звуком и ощущениями, как все приходящее извне. И все же, такого со мной не случалось еще ни во сне, ни наяву. Вообще-то я находился в очень привычном для себя месте – в собственном кабинете. За окном смеркалось и уже начинало попахивать гарью торфяников и дымом вечно тлевшей едким смрадом городской свалки. Прямо передо мной светился экран компьютера. Как механический сверчок стрекотал системный блок. В окно кивала значительно поредевшая груша, соблазнявшая меня уже пару дней особо крупным, ярко-желтым экземпляром, висевшим на краю ветки. Слева, из шкафа, привинченного прямо к стене, сурово поглядывали на нас всякие умные книги. Пространства кабинета, довольно миниатюрного, едва хватало на одного человека. А тут этот фрукт… Он сидел, а меня подмывало сделать что-то, чтобы подтвердить реальность присутствия этого…, голова напрягалась в поисках подходящего определения, но в лабиринтах извилин тасовалось банальное: "фантом",

"бред собачий", "крыша поехала" и еще из Высоцкого: "Я подумал – это джин, ведь он же может многое…". Я ничего не делал, обманывая себя тем, что просто забыл, как этот "бред собачий" попал сюда. Ну, и еще, свойственное моей натуре чувство деликатного отношения к субъектам общения, не позволяло решиться протянуть руку и потрогать его, словно из-за боязни передать чувство собственной неловкости. Но момент для выяснения природы его происхождения был упущен. Наша беседа находилась в самом разгаре. Скорее это было похоже на монолог. Монолог напомнил мне всемирно известную сцену с черепом, и поскольку я не мог выступать в роли черепа, то для себя решил называть его Йориком.