Читать «Тайны разума. История Разума. Разум Сталина, Ельцина, Путина, Березовского, бен Ладена» онлайн - страница 99

«А у отца характер был крутой, как у деда. Наверное, передалось это и мне»;

«Особенности моего характера и независимость суждений были известны Горбачеву»; «…Вообще люблю компанию. К людям всегда тянуло»; «…Уверен в себе абсолютно — никогда бы не бросил человека в беде»;

Появились мысли про самоубийство в тяжелые времена после снятия со всех партийных должностей в 1987 г. — «То положение, в котором оказался, подталкивало к такому простому выходу. Но я другой, мой характер не позволяет мне сдаться. Нет, никогда я бы на это не пошел»; «Я не „лидер сталинского типа“; „Принцип был и остался у меня всегда такой: отвечать на самые-самые неудобные вопросы“; „Иногда мне кажется, что я прожил три разные жизни“; „Только решительные, радикальные шаги могут вытянуть нас из пропасти“; „У меня есть силы и воля к победе“.

Смелый и оригинальный протест против существовавшей в СССР партийно-государственной командной системы совершил Ельцин летом 1987 г. Он решил отказаться от должности первого секретаря МГК КПСС и обязанностей кандидата в члены политбюро ЦК КПСС.

Вот мотивировка этих поступков, данная самим Ельциным: «Я искренне верил в идеалы справедливости, которые несет партия, так же искренне вступал в партию, досконально изучил и устав, и программу, и классиков, перечитал работы Ленина, Маркса, Энгельса» (эти слова Ельцина относятся ко времени его вступления в КПСС); «Партийные организации оказались в хвосте всех грандиозных событий. Здесь перестройки (кроме глобальной политики) практически нет» (из письма Ельцина Горбачеву в 1987 г.); «Я бы считал, что прежде всего нужно было бы перестраивать работу именно партийных комитетов, партии в целом, начиная с Секретариата ЦК» (из выступления Ельцина на Октябрьском Пленуме ЦК КПСС 1987 г.).

Оценивая свое выступление на этом Пленуме, Ельцин пришел к заключению:

«Потом часто сам себя спрашивал: а был ли возможен другой вариант? Насколько жесткой была необходимость резко рвать, идти на конфликт, на скандал, на такие катастрофические изменения в собственной жизни… Итак, зачем мне это было надо?

По прошествии двух лет я могу совершенно определенно сказать: да, то мое выступление было необходимо, оно как бы закладывалось всей логикой последних событий. Все купались в восторгах и эйфории от перестройки и при этом не хотели видеть, что конкретных результатов нет, кроме некоторых сдвигов в вопросах гласности и демократизации. Вместо реального и критического анализа складывающейся ситуации на Политбюро все громче и отчетливее звучали славословия в адрес Генерального секретаря…

Можно ли было в таких условиях работать дальше? Можно, но только для этого надо было стать другим — прекратить высказывать свою точку зрения, не замечать, как страна скатывается в пропасть, но при этом гордо восклицать, что партия, как и её Генсек, — организатор, вдохновитель и — что там еще? — архитектор перестройки».

Нестандартные решения Ельциным дали результаты в ходе предвыборной кампании по выборам на Съезд народных депутатов 26 марта 1989 г.