Читать «Самодурка» онлайн - страница 9

Как там у Цветаевой: "Ты погоня, но я есмь бег!" Теперь - бег! Через пешеходный мост над перроном на второй путь - благословенна балетная закалка! Только рвутся вразлет шкурки бывших енотов, да сверкают в свете двух фонарей серебристые пряжки сапог...

- Вперед, мой маленький! - выдохнула в морозную фиолетовую темень. Держись и ничего не бойся!

И вот уж стукнули за спиной двери электрички.

Глухомань. Беда. Полнолуние.

- Что ты так глядишь на меня? - шепнула Надя луне. - Что ты со мной сделать хочешь? Не ворожи, не гляди, - ишь, уставилась! У меня есть талисман от твоей ворожбы - у меня солнце в глазах! Так одна гадалка сказала: "У тебя солнечные глаза!" Вот!

И едва она отвела взгляд от страшноватого светящегося лунного круга, электричка тронулась.

Надо пройти вперед по вагонам, - решила она, - я ведь в самом хвосте.

И пошла, заглядывая под лавки, под ноги, низко надвинув на глаза шапочку - авось, вор не узнает, не почует погони...

Прямая спина, твердый шаг. Руки в карманах. Дремлют по лавкам усталые работяги, к теплым домам увлекает их потертая шалая электричка.

И мне бы домой... сейчас бы... Ла-ри-о-о-он! - криком крикнула про себя и закусила губу.

Прекрати! Соберись! Выгляни в окно, погляди какая луна - это жуткий знак. Не до сантиментов... Да, это все не просто так - точно кто-то мне вопрос задает, кто-то поговорить со мной хочет... но кто? Что там было, в Москве, прямо перед отъездом, вспомни! Вспоминай, Надька, вспоминай: что так тревожит, что покоя не дает всю поездку? Как будто заноза какая в сознанье засела. А память не удержала - вытеснила это "что-то", точно уберечь меня хочет. Нет, милая, не годится так: себя беречь значит жизни бояться! А я не боюсь, - заклинала она себя, - и нечего себя беречь, слышишь! Я должна вспомнить что это было. Мне был знак послан какой-то важный...

Двери тамбуров, перекошенные, тугие, поддавались плохо. Надя с нескрываемым раздражением их отпихивала, словно они были виноваты во всей этой истории. Что там, впереди, справа? Кажется он! И рюкзак его оранжевый... борода... точно он! Она заспешила, почти побежала к дремавшему у окна человеку. Он увидел ее... растерялся. Вскочил. Потом снова сел. Словно нехотя.

- Вы... Надя. Да! Что? - он поперхнулся словом, закашлялся.

- Ларион мой... у вас?

- Господи! - он опять вскочил и схватил её за руки. - Что случилось? Кот ваш пропал?

- Да. Пропал. Он у вас?

- Да, что вы, Наденька! Конечно же нет! А-а-а, понял теперь чего вы на меня-то подумали. Так это же я пошутил там, в вагоне - вы понравились мне очень, вот я, так сказать, образно выражаясь, и намекнул, что... - он перевел дыхание, - что, мол, взял бы вас, да украл! Когда это случилось?

Электричка взвизгнула, прыгнула и понесла.

- Это... Да, вот-вот, совсем недавно. Я заснула, меньше часа спала, наверное. Проснулась, а его шлейка обрезана.

Надя без сил опустилась на скамью рядом с ошарашенным Алексеем. Она машинально прижимала к груди полуопустевший пакет с едой, который зачем-то с собой прихватила. Слезы навертывались на глаза помимо воли и, не отрываясь от сочувствующего, доброго взгляда этого человека, которому она сразу поверила, Надя стала рыться в пакете, вспомнив, что там должны быть салфетки. Тушь, хотя бы, не потела...