Читать «Зеркало Пиковой дамы» онлайн - страница 3

Бабушка Лиза часто рассказывала внучке о театре, говорила, что театр это пространство магическое, и тот, кто вступает в него, как бы подпадает под воздействие незримых сил... Что это за силы такие, бабушка толком не объясняла, да, этого и не ждали - таким сильным и манящим было ощущение присутствия тайны, которым веяло от её рассказов... да и от неё самой. Она сама была - плоть от плоти старой Москвы, с её прежними неспешными ритмами, с её основательностью, щедростью и загадочностью.

Теперь в её любимом покойном кресле сидела Аля, листала старые альбомы с фотографиями, читала. Или наряжалась в платья из тонкой нежной материи... Она как бы превращалась в бабушку Лизу, играла её роль и не могла бы самой себе объяснить, что так тянуло её к этой игре, кроме памяти и собственных воспоминаний раннего детства. Может, хотела поскорей превратиться из гадкого утенка в прекрасного лебедя? Длинноногая и немного нескладная, с тоненькой шейкой и большими темными глазами на бледном лице, она была девчонкой заводной, любопытной и беспокойной. Легко загоралась и быстро гасла, увлекалась чем-то и тут же переключалась на другое. Мама говорила, у неё трудный характер. Мол, она безалаберная. Аля и сама не рада была своей переменчивости и часто злилась, когда не понимала сама, чего хочет...

Она себе не очень-то нравилась. Сама себя раздражала. И мечтала поскорее стать взрослой, чтоб избавиться от неуверенности в себе. И конечно, её тайной мечтой был театр! Только мама с папой и слышать о нем не хотели. Говорили, что это не для нее: актриса должна иметь волю и твердый характер, а иначе затопчут! Может, и так, но Аля мечтала о празднике и думала, что театр - единственное место на земле, где праздник никогда не кончается.

"И что это я, как проснулась, все о бабушке думаю? - вздохнула она. Баба Лиза, ты что-то мне сказать хочешь? Ну конечно, ты же мне сегодня приснилась... и точно старалась о чем-то предупредить, да?"

Во сне бабушка шла к ней по аллее, ещё ветер был сильный такой, она подошла, склонилась над внучкой, что-то шепча, - а Аля, как будто, сидела на лавочке в каком-то незнакомом месте, - и постаралась укутать её поплотней своей теплой вязаной шалью. Но внучка почему-то стала вырываться, сердиться, противилась, отталкивала бабушкины руки. А та все хотела её обнять...

Аля вышла к Воронцову полю и стала спускаться к Садовому кольцу, где у перехода на другую сторону, напротив магазина "Людмила" была аптека. Поскользнулась, перешагивая глубокую талую лужу, с трудом удержала равновесие... и тут мимо нее, обдав потоком жижи из-под колес, промчалась машина. Кажется, новая "Нива" или какой-то "Джип" - толком не разглядела. В этой машине, прижавшись к стеклу, сидела очень бледная девушка с очень темными волосами. Они рассыпались по плечам. Ее ладони были прижаты к стеклу, кажется она что-то кричала... и самое интересное, что кричала Але, только та ничего не слышала. Машина, разбрызгивая из-под колес талый снег, быстро шмыгнула к Садовому, и вдруг из неё что-то выпало и шмякнулось на обочину - в жидкий снег. Наверное, девушке удалось приоткрыть стекло - Аля видела, как её рука высунулась наружу и швырнула наземь какую-то книгу, тетрадь... Скользя, она заспешила к этому месту. Машины уж и след простыл. В рыхлом сером снегу лежала записная книжка в коричневом кожаном переплете. На обложке был Пушкин, сидящий на лавочке, наверно в Михайловском. Аля отчего-то заволновалась и волна внутреннего жара вдруг опалила всю, точно огнем...