Читать «Ведомые "Дракона"» онлайн - страница 104

Майор Пасынок в последние дни сильно простудился. Он гулко кашляет, каждый раз хватаясь рукой за правую сторону живота. Никак не заживает шов после операции аппендицита. Но от госпиталя отмахивается, предпочитая помощь полкового врача. Мы понимаем замполита: в такое решающее время никому не хочется лежать на госпитальной койке.

- Предлагаю осмотреть город, - негромко говорит Пасынок. - Вы обязательно увидите две Германии в одной стране. Пожалуй, мне нет нужды советовать вам, как себя вести. Долг освободителей обязывает ко многому...

Полуторка быстро домчала нас до Реппена. Сошли на окраине. Повсюду воронки от бомб и снарядов, груды кирпича и черепицы, осколки оконного стекла. Островерхие дома выглядят хмуро и, кажется, от страха тесно прижались друг к другу.

- Тендлер, какая это улица? - спрашивает Власов..

- Бисмаркштрассе.

Борис Тендлер отважился выступать в роли переводчика. Он считался лучшим знатоком немецкого языка в полку.

За углом встретили группу пехотинцев, обступивших девушку с корзиной. Солдаты что-то говорили ей, смеялись. Та смотрела на них испуганно, но не без любопытства.

- Ну, Борис, демонстрируй... - кивает Власов.

Тендлер подошел к девушке. Солдаты, очевидно застеснявшись офицеров, ушли. Минут десять длился разговор между Борисом и девушкой. Но чувствовалось, что они не очень-то понимают друг друга.

- Наверное, на уроках немецкого в шахматы играл, - бросил кто-то из летчиков.

Борис обернулся. Лицо у него красное, растерянное.

- К бабушке идет, - сказал комсорг.

- И больше ничего не узнал? Ведь столько шпрехал...

- Ничего интересного. Язык у нее какой-то чужой, вроде и не немецкий... диалект.

Его слова тонут во взрыве смеха.

- Дай-ка я попробую, - говорю Борису и перебираю в памяти известные мне немецкие слова. Чем короче вопрос, тем короче и понятнее будет ответ.

- Как вас зовут? - спрашиваю.

- Ингрид.

- Сколько вам лет?

- Двадцать.

- Где бабушка живет?

Девушка показывает дом напротив.

- Сколько бабушке лет?

- Восемьдесят.

Мой словарный запас иссяк, и я замолкаю.

- Скажите ей, чтобы она вела нас к своей бабушке, - обращается ко мне Власов. - Посмотрим, как немцы живут.

Я в затруднении. Откуда взять столько слов? Смотрю на Тендлера, он на меня. И оба - на девушку. Кое-как растолковали ей, чего хотим. Кивком головы она приглашает нас следовать за ней.

Входим в подъезд дома, поднимаемся на третий этаж. Стучим долго, настойчиво. Потом - долгое объяснение через дверь. Наконец открывают, и мы входим. В большой комнате несколько стариков и женщин с детьми. Около окна в кресле сидит старушка с седой головой и изможденным лицом.

- Почему много людей? - спрашиваю девушку.

- Не так страшно. Война, солдаты...

- А почему собрались здесь?

- Бабушка - коммунистка. Восемь лет была в тюрьме. - Для убедительности девушка изображает руками тюремную решетку.

Мы во все глаза смотрим на старушку. Так вот она какая! Работала в подполье, скрывалась от фашистов, прошла сквозь тюремные испытания. Как наши русские революционеры! Правильно говорил Пасынок насчет двух Германий. И если мы на первой же улице крохотного немецкого городка встречаем борца-антифашиста, то, значит, не так уж мала эта вторая, свободолюбивая Германия.