Читать «И все-таки море» онлайн - страница 74

Затем мы въехали в тихие темно-зеленые парки Гааги и выбрались к серо-зеленому морю, по которому через день предстояло нам плыть к родным берегам, и еще заскочили на полчасика в фарфоровый яркий город Делфт, многие наши морячки утомленно дремали в глубоких уютных креслах, но мне было жалко закрывать глаза, потому что, закрыв их, я бы не видел того, что раскрывалось за каждым поворотом дороги.

Совершенно естественно, без натяжки, пришла мысль о том, как просто сделать свою жизнь сытой, красивой и прочной. Надо лишь сотни лет честно и прилежно трудиться.

УЛЫБКИ МАРИАННЫ

Так я и не смог придумать хорошего названия для этой главы - про Францию. Крутил-вертел три месяца, и чаще всего приходили два образа. Зрительный - разные оттенки фиолетового или лилового, но это не годится, самоповтор, потому что про Англию начинал тоже с колера - зеленого. И звуковой - нежная, тонкая мелодия Франсиса Лея или Мишеля Леграна, такая отрадная в нашу забитую визгом и скрипом музыкальную эпоху. Однако на серьезные обобщения в этой сфере не тяну.

И тогда вспомнился давний символ - красивая и гордая женщина. Тоже не бог весть как оригинально. Все же, и впервые попав во Францию в октябре 1962 года, по молодости или по торопливой поверхностности прежде всего приглядывался к женщинам, искал в них нечто типично французское - изящство, лукавство, безупречный вкус.

В те дни разочаровался: показалось, что француженки слишком худощавы и чересчур намазаны. А в мае 1980 года неприятно удивила их одежда, безобразный вывих всесильной моды: мешковато-бесформенные платья, будто все они готовятся стать мамами, и стянутые веревочкой у щиколоток белые шаровары.

Вообще-то на французский лад меня настроила дочь, оглушенная мушкетерами в исполнении Игоря Старыгина и Вениамина Смехова. А за два месяца до рейса в Руан, не зная еще, что попаду туда, видел в "Клубе кинопутешествий" увлекательную передачу о традициях старинных представлений в древних французских замках. Покорили уже их названия: Шато-де-Шембор, Сен-Жермен, Амбуаз и Бомбуаз (Екатерина Медичи там резала гугенотов). И берега Сены, где бывал ранее дважды...

*

С третьего захода, в августе 1973 года, удалось попасть в Париж. В шестьдесят втором из Кана не пустили власти - шла подготовка к парламентским выборам. В семидесятом судовое начальство не развернулось. И потому я через три года взял инициативу на себя: собрал по 15 франков с желающих, пробил через нашего равнодушного капитана и вялого морфлотовского агента разрешение, отпечатал на "французском" языке список, включив туда для кворума девять морячков с эстонского теплохода "Раквере". Записавшиеся потом бегали ко мне, просили обратно свои кровные франки, но я намертво зажался. И мы поехали в Париж.