Читать «И все-таки море» онлайн - страница 54

КАМНИ И ЛЮДИ

Почти через двадцать лет после первой встречи с Италией удалось попасть в Рим, в марте 1978 года.

Два часа дороги в поезде, персики в цвету, рельсовый путь зажат между возделанными полями, каждый квадратный метр узкого пространства земли между морем и горами засеян. И горы - совсем Крымские, округлые, слабо поросшие низкими лесом и кустарником.

Въезжаем в город, видим акведуки, остатки древнего водопровода. Сделаны из кирпичей, мелких и ровных, и это больше всего поражает меня. Всегда раньше казалось, что античные постройки должны быть сплошь мраморные, а тут - красный кирпич. Забавно, что и в Помпее меня потряс более всего водопроводный кран в музейчике у входных ворот, - абсолютно такой же, как в старых ленинградских квартирах где-нибудь на Петроградской стороне. Но этому крану, как и римским кирпичам, две тысячи лет!

Автобусы двухэтажные, а я думал, что такие есть лишь в Лондоне. Ватикан в мелкой сетке дождя, могучее полукружье колонн, серый, отдающий желтизной камень. Похожие на девушек швейцарцы из охраны - в черных накидках, на штанах продольные красные полосы. И застывшие лица этих красавцев, будто они стоят здесь уже лет пятьсот (да так оно и есть!)

Внутри собора святого Петра - уйма бронзы и позолоты, по мне - так слишком много. Картины и скульптуры - все больше папы римские. Особенно впечатляют двое, спрятанные под стеклом, - мумии. У одного такого мумиозного по имени Иннокентий на лице безмерная усталость и одновременно - глубокое удовлетворение. Тяжко, видать, ему пришлось при жизни, и теперь он рад возможности отдохнуть. А похож на кардинала Ришелье из "Трех мушкетеров". Разобрался в подписи - верно, тех же времен, острая бородка середины ХVII века.

Пока мы бродили по собору Сан-Пьетро, как его тут называют, закрылась Сикстинская капелла. Моя спутница сокрушенно охает, а мне не слишком жалко, потому что хочу поскорее увидеть древний Рим. Чтобы отвлечь спутницу, передаю ей вычитанное в юности: среди римских пап несколько оказались женщинами (их называли "папессами"), и одна даже родила.

Потом нас ведут в город, мимо замка Сант-Анджело, красного и тоже кирпичного, похожего на цирк. Тут папы прятались, когда доведенный ими до отчаяния народ шел громить Ватикан.

У микельанджеловского Моисея абсолютно натуральные жилки на руках, как и у Христа на "Пиете" из собора Петра. Три года назад во Флоренции нам поведали грустную историю: когда Микельанджело помер, тут в Риме, флорентийские герцоги организовали похищение его тела, тайком увезли гения и захоронили у себя в церкви Санта-Кроче. А Данте не удалось украсть, его могила осталась в Равенне, куда он был изгнан. Сейчас равеннцы не отдают флорентийцам прах великого земляка, резонно заявляя, что поскольку они его выгнали, так пусть теперь локти кусают. Где-то во Франции покоится и Леонардо. История останков великих - это история страстей человеческих.

У фонтана Треви стоит палаццо, где Мария Волконская слушала, как Гоголь читал "Ревизора". Я об этом знал и раньше, но здесь это представляется дико несовместимым: причудливое барокко фонтана, белый мрамор дворца - и хлестаковская "легкость необыкновенная в мыслях".