Читать «И все-таки море» онлайн - страница 38

"В море - дома". - эти слова адмирала Макарова широко известны. Правда, трактовать их прямолинейно не стоит, дров наломать можно. Но в них присутствует часть большой правды. Как бы то ни было, через неделю-другую даже сухопутные пассажиры начинают воспринимать судно как свой дом. Объяснений этому можно найти много. Думаю, однако, главное то, что, когда скрываются берега, человек инстинктивно понимает: доверил он свою жизнь металлическому огромному сооружению, теплоходу или пароходу, и бежать уже некуда. И будет человеку хорошо, если судно довезет его до земли, но земля эта часто чужая, и, возвращаясь с нее на судно, люди говорят или думают: "Иду домой!" Тем более отчетливо это сознают моряки, специалисты, которые обслуживают судно и приводят его к родным берегам.

Конечно, я сейчас упращаю суть. Для моряков, проплававших долго на одном судне, оно становится уже и чем-то естественно-живым, как бы продолжением их тела. Видимо, острее подобное ощущение у судоводителей, когда они поворачивают штурвал или меняют ход. Признался мне один опытный капитан, что при швартовке он порой в уме разговаривает со своим теплоходом: "Давай, милый, ну, давай!"

А когда морской человек уходит по каким-то причинам с судна, на котором - худо ли, счастливо ли - проплавал много лет, этот его дом тоже уходит, уплывает от него. Не имеет морской дом твердо ограниченного, зафиксированного в пространстве места, и потому морякам вовсе не сладко...

Вернувшись назавтра уже с чемоданом на "Магнитогорск", получив от нового старпома каюту, я так и подумал: вот теперь мой дом, на полтора-два месяца тут теперь моя квартира. Шикарная, такой я еще в жизни не имел, уходя в моря, - не меньше двадцати квадратных метров, с душем, с унитазом, с необъятно широкой койкой, а стены-переборки отделаны под орех или дуб, и на палубе - мягкий темный ковер. И два просторных окна.

От такого великолепия - праздничное настроение. Сразу, правда, опять подумалось о штатных моряках: для них-то завтра будни начнутся, нельзя забывать этого, поправку в свои восторги внести надо.

...Прилег я на свою новую койку - не слишком мягко, но упруго. Что тут надумаю,, с чего начать? Нет, ничего выдающегося в башку не лезет.

Тогда я поднялся через внутренний вход в штурманскую рубку. Огромная и просторная, множество приборов, есть мне незнакомые. Как всегда на стоянке в порту, пустынно здесь и оттого грустно и уныло. Нет здесь еще жизни. Нет хозяев, которые где-то прощаются с домом и берегом...В рубке опять подумалось, что не миновать мне разговоров о технике.

Когда я еще учился в высшем мореходном училище, нас, судоводов, звали "извозчиками", подчеркивая, что извозчики мы ломовые, а не лихие легковики. И стесняться этой роли могли лишь такие глупые сосунки, какими мы были тридцать лет назад. Потому что в самом деле назначение торгового флота возить грузы. И чтобы грузы поскорее обрабатывались, то есть поменьше задерживались в портах, непрерывно идет технический поиск, развитие флота.