Читать «На незримом посту - Записки военного разведчика» онлайн - страница 62

Каково же было мое удивление, когда я увидел, что за столом с кипящим самоваром сидит мой старый приятель - лекальщик с Трубочного завода Александр Гришин, а рядом с ним - красивая, но холодная, как икона, его голубоглазая жена.

- Саша! - обрадовался я. - Так это ты тут за лекаря?

- Коровий профессор, - рассмеялся Гришин, узнав меня. - Стал лечить скот, а теперь приходится и людей... Больница - скачи не доскачешь, а фельдшерица сбежала...

- Тебя хвалят.

- Кое к чему присмотрелся, когда в Самаре у провизора мальчишкой работал. Пригодилось!

- Погляди, Саша, что у меня с ногой.

Гришин осмотрел ногу и смазал ее каким-то маслом.

- Сильный ушиб - и только... Быстро пройдет! Юлия, привечай гостя - это Тимофеев с Трубочного. Не узнала?

Юлия посмотрела на меня испуганными глазами.

- И тебя они изувечили. Ох, звери... Нельзя было в городе жить. На глазах людей убивают. Того и гляди, детей станут истреблять, - прошептала она и вдруг: - Ой, давно Васятки нет! Не сталось ли что с сыночком?

- Пойди посмотри, радость моя, - ласково произнес Гришин и погладил ее по голове, как ребенка.

Юлия ушла.

- Что с ней?

- В тот день, когда белые вошли в Самару, - рассказал мне Гришин, - Юля пошла за чем-то в лавку, и у нее на глазах растерзали подругу - латышку Марию Вагнер и других коммунистов. Принес ее домой без памяти. Недели две никого не признавала. Доктор посоветовал уехать. Но и без его совета нужно было куда-то подаваться - завод стоит, облавы, аресты... Но и тут не рай. Кулачье грозится расправу над бедняками учинить, каратели рыщут. Правда, народ накаляется, его ведь ничем не устрашишь...

Почти двое суток пролежал я у Гришина. После каких-то втираний и компрессов нога перестала ныть, опухоль спала.

Как-то Гришин пожаловался:

- Тут один солдат ночевал у меня. Разговорились. А когда я сказал, что раньше на заводе работал, он и начал меня пушить. "Вы, - говорит, - рабочие, нас на революцию подбивали, а теперь - гузы-возы и за телегу. А мы в окопах гнили и теперь опять должны под пули лезть..." Какими только словами меня не стегал... Так что, как только Юле станет лучше, подамся отсюда... Надоело отсиживаться.

- А ты и не отсиживайся, Саша, дело и здесь найдется...

И я рассказал ему, где и как ушиб ногу. От Гришина мне было нечего скрывать: два года на Трубочном заводе наши тиски стояли рядом, мы ели из одного котелка под Оренбургом... Дал ему адрес Кожевникова и своей матери, через которую он должен был переправлять донесения.

В тот же день я решил уйти от Гришина и сказал ему об этом.

- А чего это ты пешком вздумал топать? Мы тебе подводу найдем. Сюда из Исаклов часто ездят. Погоди, я сбегаю разузнаю.

Он быстро вернулся.

- Пойдем. Нашел. Сейчас сгрузит сыромять и довезет тебя до Исаклов. Дашь ему на самогон - шапку перед тобой снимет.

Весь следующий день я провел в дороге. Слушая шум ветра во ржи, я любовался блестевшими на солнце спелыми колосьями. И когда ветер гнал одну волну за другой, мне казалось, будто я сам, покачиваясь, плыву по гребням воздушного моря.