Читать «На незримом посту - Записки военного разведчика» онлайн - страница 32

Лишь только я поднялся по ступеням парадного входа, как из-за двери появился часовой и преградил мне дорогу.

- Вам куда?

- К товарищу Семенову.

- Пропусти! - приказал часовому оказавшийся рядом мужчина в кожаной куртке.

Он вошел в особняк вслед за мной и повел меня по широкой деревянной лестнице на антресоли.

- А по какому делу? - поинтересовался незнакомец.

- От товарища Куйбышева, - ответил я.

- Понятно, - произнес он и открыл дверь одной из комнат: - Тебе сюда.

В большой, почти совершенно пустой комнате за письменным столом сидел человек и чистил наган. Он взглянул на меня и продолжал заниматься своим делом.

- Мне нужно видеть товарища Семенова.

- Вот и смотри, - ответил он, ловко собирая револьвер.

Я помнил Семенова по 1916 году, но сейчас не мог бы поручиться, что это он.

- Присаживайся. И не смотри так, будто знал меня раньше, а теперь усомнился в моей личности.

Я протянул ему записку Куйбышева, он прочитал ее, аккуратно сложил и спрятал во внутренний карман пиджака. Затем вышел из-за стола, подошел к висевшему на стене зеркалу, заглянул в него и рассмеялся:

- Сегодня, наверное, и мать родная не узнала бы меня, С ребятами из ЧК за бандитами охотились. Для такого случая пришлось волосы перекрасить и загримироваться... Да садись же, не заставляй повторять без надобности.

Я сел.

- Слесарь? - глядя на меня в упор, спросил Семенов и, не дожидаясь моего ответа, продолжал: - Только и слесаря разные бывают. Так что за рабочее звание не спрячешься. Вон кулачье от войны на заводы подалось. А сейчас выползают и тоже пролетариями прикидываются: мы, дескать, рабочие! Словом, выкладывай как на духу, из каких племен и народов происходишь, сколько лет стоял за тисками.

Мне показался обидным тон Семенова, но я сдержался и спокойно ответил, что зарабатываю на себя с тринадцати лет, что окончил ремесленное училище и с четырнадцатого года работал в Самаре на Трубочном заводе, знал Куйбышева и Шверника и что с детских лет меня знает и Кожевников.

- Что они тебя знают, это хорошо. Но я о тебе должен знать больше, чем ты сам о себе. В нашем деле иначе нельзя, так что ты не обижайся.

Все выходило не так, как рисовалось мне вначале. Я думал, что Семенов начнет рассказывать о героических подвигах контрразведчиков, об их приключениях, наконец, об их опыте, а вот приходится самому подробно рассказать ему о своем детстве, о том, как учился в молитвенном доме у псаломщика в Семенкине, с каким трудом попал в ремесленное училище, о своих "университетах" на паровой мельнице в Клявлино и на Трубочном заводе...

Семенов слушал, не перебивая. А когда я закончил свой рассказ, он неожиданно спросил:

- А что станешь делать, если провалишься на задании?

- Застрелюсь, - не задумываясь, ответил я. Мне казалось, что только такой ответ придется по душе начальнику контрразведки и будет воспринят им как проявление мужества и решимости.