Читать «На незримом посту - Записки военного разведчика» онлайн - страница 100

Я рассказал обо всем, что видел в Бугульме. Партизаны слушали молча. Кто-то тяжело вздохнул. Катя задумчиво смотрела вдаль, и таким прекрасным было ее лицо.

Через полчаса Просвиркин поднялся.

- Ну, нам пора в путь, - проговорил он. - Пока выберемся на большак, наступит ночь.

Он свистнул. С опушки на поляну потянулась цепочка подвод. Партизаны стали рассаживаться по телегам, а тем временем Просвиркин писал записку.

- Отдай Волкову - вчера он был в Клявлино. Скажи, что ночью мы совершим налет на станцию Дымка, а теперь идем на Ериклы и Кичуй, там сколотим крестьянский полк. И тогда белые попляшут под дулами наших винтовок. Сколько кобылке ни прыгать, а быть в хомуте. Ну, бывай здоров!

Просвиркин снял бескозырку и по-медвежьи сгреб меня в объятия.

- Кто знает, что нас ждет впереди, - крепко, по-мужски пожимая мне руку, говорила Катя. - Прощай, Слава!

Расставшись с Просвиркиным, я думал о том, какая силища в этом человеке. Партизан - горстка, а он рассуждает о полке и уверен, что победа не так уже далеко.

Медленно густели теплые сумерки. Из-за горы выглянула луна.

Усталость валила с ног. Хотелось прилечь или присесть хотя бы на минуту. К счастью, по пути попался родник. Я снял рубашку, умылся по пояс ледяной водой и будто обновленный пошел дальше. Ночь была теплая и тихая. Но к утру горизонт почернел, стали сгущаться облака, луна скрылась. И хотя дорога была мне знакома, я то и дело останавливался и осматривался.

Вдруг где-то справа как будто щелкнул затвор винтовки. Я припал к земле и прислушался. Если это патруль белых со станции Дымка, подумал я, то тут документами коммивояжера не оправдаешь ночную прогулку. Всмотревшись в темноту, откуда снова послышался лязг металла, я разглядел лошадь, которая, пощипывая траву, медленно приближалась ко мне. Оказывается, она была стреножена цепью. Подождал еще немного и пошел.

За день я отмахал верст шестьдесят, смертельно устал, нервы мои были на пределе, а тут еще эта лошадь... Однако нельзя было терять времени, и я решил догонять отступившие от Бугульмы на Симбирск наши отряды, чтобы знать, как далеко расползлась белая саранча в этом районе.

И Куйбышев, и Семенов говорили мне не раз: опирайся на своих людей, особенно если ты в родных местах. Ты должен знать, кому можно довериться...

До Старого Семенкина оставалось не более пяти верст... Там живет моя мать, там мне помогут. И вскоре я уже стучался в дверь родного дома. Вот так же, бывало, стучались к нам односельчане. У всех у них была -одна просьба: "Ульяна Павловна, ради бога, помоги, баба умирает, тебя требует".

И мама, заботливо укутав нас, детей, спавших на разостланной на полу кошме, торопливо одевалась, и, будь то осенняя слякоть или зимняя стужа, шла туда, где в трудный час женских мук должен был появиться новый человек.

Мать сразу торопливо открыла дверь.

- Сынок, ты? Жив? - и тихо заплакала, припав поседевшей головой к моей груди.

- Что слышно, мама? Чехи здесь еще не появлялись? Или...