Читать «Путь за океан» онлайн - страница 6

Я одобрял его скромные желания и, пользуясь минутой уныния, старался погасить в нем зарождавшуюся любовь к недоступной. Я говорил ему, и сам готов был в это поверить, что если он ограничит свои стремления и не станет искать в женщине внешних достоинств, привлекательных, но недолговечных, он наверняка найдет свое счастье.

Эти обидные утешения печалили его; однако он был слишком умен, чтобы их отвергать, и научился не обнаруживать свои чувства настолько, чтобы они могли быть осмеяны.

Но если Анри удавалось избегать обид, чинимых жестоким и насмешливым светом, тоска и отчаяние настигали его иным путем, отнимая у него даже те блага, какими он владел по праву. На своем поприще он быстро добился многого. Он уже был известен и уважаем. Перед ним открылся путь к большому богатству, и он, как никто другой, сумел бы облагородить звание негоцианта своими высокими достоинствами и важными заслугами перед обществом. Но по мере того как он убеждался, что ему не суждено принести все эти блага в дар своей избраннице, они теряли для него ценность, и честолюбие в нем угасало. Вскоре он остановился на пути, по которому продвигался столь успешно; свое торговое дело он сократил до размеров, позволявших ему зарабатывать на жизнь; затем, оборвав большую часть своих знакомств, он перестал появляться в обществе и замкнулся в полном одиночестве.

Один странный случай характерен, как мне кажется, для тогдашнего состояния души моего друга и показывает, какие бури рождала в ней разъедавшая ее горечь. Однажды во время нашей совместной прогулки невдалеке от нас послышались звуки арфы и пение двух женских голосов. Анри, на которого музыка неизменно оказывала сильное действие, остановился послушать, а затем увлек меня туда, откуда доносились эти голоса. То был пустынный двор какого-то богатого дома. Там мы увидели двух уличных певиц.

Они пели старинную балладу. В их облике и поведении заметна была благопристойность. Одна из них, юная и робкая, была видимо дочерью другой. Ее светлые шелковистые волосы гладко обрамляли загорелый лоб, Длинные рыжеватые ресницы были скромно опущены, а черты являли то поэтическое сочетание женственности и дикой свободы, какое встречается лишь у женщин, ведущих бродячую, полную приключений жизнь. Ее юность, открытая дерзким взорам толпы, вызывала сочувствие; грустно было созерцать это молодое растение, цветущее вдали от родной почвы, не защищенное ни от непогоды, ни от наглости прохожих.

Но что для всякого другого было бы лишь мимолетным впечатлением, способно глубоко взволновать больную душу. Стоя неподвижно рядом со мной, мой друг смотрел на девушку с нежной жалостью. При звуках нехитрой, но трогательной мелодии лицо его выразило волнение, а на глаза навернулись слезы. Он казался всецело во власти того неизъяснимого восторга, какой вызывает в нас пение, исполненное чувства, и в сердце его рождалась благодарность к девушке, доставляющей ему эту недолгую, но живую радость. Так как следствием подобных волнений обычно бывало у него еще более глубокое уныние, я хотел увести его и таким образом положить этому конец. Он не удерживал меня, но сам не уходил. Окончив свою балладу, женщины спели еще одну. Девушка, краснея, подошла к нам за подаянием; затем они ушли, чтобы возобновить пение в другом месте. Мы следовали за ними до самого вечера.