Читать «Ночь после выпуска» онлайн - страница 39
Владимир Тендряков
- Мы не провидцы - обычные люди. Самые обычные. Предвидеть гения, тем более научить гениальному,- нет, нам не по силам. Научить бы самому простому, банальному из банального, тому, что повторялось из поколения в поколение, что вошло во все расхожие прописи - вроде уважай достоинство ближнего, возмущайся насилием... Собственно, научить бы одному: не обижайте друг друга, люди.
- Научить?! - воскликнула Нина Семеновна.- Кого? Юлечку! Гену Голикова! Игоря Проухова! Они все, все еще в детстве были удивительно отзывчивы на доброту. С самого начала, еще до школы, все добры от природы. И уж если они станут обижать друг друга, то тогда... Тогда остается только одно - повеситься на первом же гвозде от отчаяния.
Иннокентий Сергеевич повернул к свету взрытую сторону лица, тронул свой страшный шрам.
- Не исключено, что вот это украшение подарил мне вовсе не злой от природы человек. И я должен был каких-то детей оставить сиротами, не ведая озлобления.
И Нина Семеновна с испугом отвела глаза, с жаром проговорила:
- Я готова каждый день повторять: господи, дай мне силы отдать жизнь тем, кого учу! Господи, не обмани меня, сделай их всех счастливыми!
- Стоит ли молиться! - отозвалась Ольга Олеговна.- Мы и без молитв делаем это - отдаем жизнь.
- Вот именно. И Зоя Владимировна тоже,- напомнил Иван Игнатьевич.
Ольга Олеговна встала, засмотрелась в темное распахнутое окно, за которым лежала притихшая улица.
- Мальчики и девочки, мальчики и девочки, как вы еще зелены! Нет, не готовы к жизни...- Помолчала и, не отрываясь от окна, спросила: - Интересно бы послушать, что они сейчас говорят о своем будущем?
- Пусть поют и веселятся. Думать о будущем им предстоит завтра.
Учителя задвигали стульями, стали подыматься.
20
Фонари освещали уголок сквера под липами - пять человек и пустая скамья. Сократ замолчал.
Юлечка, выставив на Натку острый подбородок, спросила:
- Слышала?
- Слышала! - Ответ с вызовом.- Ну и что? Я ненавижу его! Раньше любила. Открыто говорю: лю-би-ла! Теперь нен-навижу! Не прощу!
Щу! - отозвалось в почи.
- Мне даже кошку жаль, когда ее бьют и калечат. Тут человек.
- Пусть каждый как хочет, Натка,- вступился Игорь.
- Опять заело у тебя, Иисусик. Убийцей же его называл, теперь простить готов. Трепач ты!
- Яшке помогать - не жди, не буду!
- Так помогай Генке! А сам говорил - они друг друга стоят, два сапога...
- Я к Генке не побегу, но других за руку хватать не стану.
- А я...- Юлечка задохнулась.- Я и Яшку бы... Да! Предупредила, если б кто-то убивать его собирался.
- Побежишь? Скажешь? Только попробуй!
- А что ты со мной сделаешь? За волосы удержишь?
- Попробуй... Все попробуйте! Только заикнитесь!
- Игорь! Ты слышишь? Игорь! Ты хочешь художником... Наверно, радовать людей хочешь. Наверно, думаешь: посмотрят люди твои картины - и добрей станут. Разве не так, Игорь? Добрей! А сам сейчас... Пусть бьют человека, пусть калечат, даже убить могут - тебе плевать. Сам не пойду, других держать не буду, моя хата с краю... Игорь! Пойдем к Генке вместе!
Прижимая ладошки к груди, натянуто-хрупкая, дрожащая, Юлечка тянулась к Игорю, на выбеленном лице просяще горели темные глаза. Игорь морщился и отводил взгляд.