Читать «Серебряная подкова» онлайн - страница 77

Кроме того, у Казанского университета появятся новые трудности, связанные с местными условиями. Некоторые из них Румовский как попечитель округа уже предвидел. В 1804 году в Казанской гимназии было всего лишь 173 воспитанника, из которых многие, разумеется, пойдут не в университет, а на гражданскую или военную службу. Откуда же набирать ему студентов?

Румовский сознавал, что причина этого крайне горестного явления заключалась в сословном разделении, на основе которого строилось образование в России. "Учреждение университета должно исключительно клониться к просвещению юношей дворянского сословия, занимающего важнейшие должности в государстве", - писали в 1803 году представители так называемого Казанского образованного общества в официальном обращении в Главное управление училищ. Выходило, таким образом, что новый университет будет учебным заведением преимущественно дворянским, то есть дети разночинцев и простого народа будут лишены возможности получить высшее образование. А менаду тем сами дворяне предпочитали отдавать своих детей на военную службу, а не в высшее учебное заведение, так как военная карьера привлекала их гораздо больше, чем наука. Это не было новостью для попечителя. Он помнил, что полвека назад, при создании Московского университета, пришлось и Ломоносову столкнуться с такими же сословными притязаниями дворян, пытавшихся закрыть дорогу в науку людям из парода.

"Найдется ли в Казани человек неутомимой воли и светлого ума, который достойно продолжил бы дело Ломоносова", - думал попечитель. Ведь ему самому, Румовскому, эта задача уже не под силу. Но такой человек должен найтись. Иначе новый очаг высшего образования, пе успев загореться, потухнет...

С такими тяжелыми думами Румовский одиннадцатого февраля прибыл в Казань.

...Через три дня в актовом зале гимназии было созвано первое заседание расширенного совета Казанского учебного округа.

Задолго до назначенного часа в нетерпеливом ожидании собрались учителя и цвет русского и татарского дворянства с губернатором Мансуровым во главе. Говорили все вполголоса, то и дело поглядывая на входную дверь.

Наконец тяжелые дубовые двери, дрогнув, распахнулись и в зал вошел одетый в старомодный камзол с потускневшим золотым шитьем невысокий полный старец - Румовский. За ним следовал правитель его канцелярии Соколов; отступив на полшага в сторону, сопровождал их Яковкин.

Все поднялись. Румовский неторопливо подошел к столу, с приветливой улыбкой ответил на почтительные поклоны, затем, протянув руку, принял от Соколова большую кожаную папку. Из нее на шелковом шнуре свешивалась тяжелая сургучная печать.

Яковкин, обежав академика, сам подвинул ему кресло.

Румовский слегка наклонил голову и, не садясь, раскрыл папку. Старческим, дрожащим голосом начал он читать утвердительную грамоту нового Казанского университета: