Читать «История боевого фехтования: Развитие тактики ближнего боя от древности до начала IX века» онлайн - страница 91

Что-то все-таки мы недопоняли, пытаясь разобрать средневековую евро– пейскую военную систему, и судим о ней слишком прямолинейно.

Пожалуй, я не ошибусь, сказав, что М. Горелик – первый историк в СССР, который по-новому взглянул на средневековое рыцарство. Его статья в журнале «Вокруг света» – «О Бальмунге, Люрендале и…» стала, своего рода, открытием для наших читателей, она неоднократно перепечатывалась в разных изданиях целиком или фрагментарно. Благодаря ей, многие наконец поняли, насколько хорошо обучено и боеспособно было европейское ры– царство.

Однако и М. Горелик не ушел от некоторой тенденциозности в изображе– нии отношения рыцарей к пехоте:

«Но до XIVв. исход сражения всегда определяли немногие господа рыца– ри, многочисленные же слуги – пехотинцы были для господ хоть и необходи– мым, но лишь подспорьем. Рыцари их в расчет вообще не принимали. Да и что могла сделать толпа необученных крестьян против закованного в доспе– хи профессионального бойца на могучем коне? Рыцари презирали собственную же пехоту. Горя нетерпением сразиться с „достойным“ противником – то есть, рыцарем же, – они топтали конями мешающих им своих пеших воинов».

Толпа необученных крестьян действительно мало что могла сделать в открытом рукопашном бою, но разве из таких бойцов стали бы рыцари комп– лектовать свои боевые отряды? Думается, что, сами будучи профессионала– ми, они прекрасно представляли, какими качествами должны обладать воины их дружин и мало вероятно, что стали бы содержать и кормить абсолютно необученных и негодных для боя крестьян, тем более понимая, что от уров– ня подготовки дружинников будет зависеть их собственная жизнь.

От боеспособности и численности «гезитов» или «антустрионов» (так на– зывались дружинники у англосаксов и меровингов) также зависели престиж и толщина кошелька самого владельца. Наниматель не стал бы платить рыцарю и его ничего не стоившим в бою воинам крупные суммы денег. Разумеется, мы не должны исключать возможности того, что рыцарь в случае необходи– мости мог набрать в войско и необученных крестьян из своих владений, например, для обороны замка или для создания иллюзии большого войска. Такие «воины» могли принять участие и в бою, скажем, образуя задние ряды пехотного построения и создавая напор на передние, состоящие из обучен– ных дружинников. Но сомнительно, что рыцарь сознательно послал бы такое воинство в битву: во-первых, понимая, что толку от них все равно не бу– дет, а во-вторых, если он лишится крестьян, то кто будет кормить его профессиональных воинов?