Читать «Между нами мужчинами» онлайн - страница 49

Владимир Война, со статьи которого мы начали разговор о мужском престиже, выход видит в возврате (разумеется, на новом уровне) к принципам "традиционной семьи с крепким мужским авторитетом". Не во славу тирании над бедным женским полом, само собой.

Война исходит из того, что бремя лидерства самим женщинам давно стало в тягость, оно чревато для них слезами, психозами, надломами, беспричинными вспышками истерии. Видимо, предполагает автор, где-то в крови сидит у женщины умение и потребность быть "слабым полом", покоряться сильной мужской руке, быть кроткой, нежной, уступчивой и радоваться этому, а не стремиться занять место "сильного пола".

В подкрепление своих слов Война ссылается кя дневниковую запись Льва Толстого: "Но что же значит то, что теперь жены требуют не только равенства, но главенства? А только то, что семья эволирует, и потому прежняя форма распадается. Отношения полов ищут новой формы и старая форма разлагается. Какая будет новая форма, нельзя знать, хотя много намечается...

Но несомненно то, что старая разлагается и что существование старой возможно только при подчинении жены мужу, как это было везде и всегда и как это происходит там, где семья еще держится".

Давайте не будем спешить осудить Войну и Льва Толстого за их неприятие женской эмансипации. Давайте рассмотрим их позицию спокойно, как рабочую гипотезу. Ведь за прошедшие тысячелетия, когда в семейной жизни господствовали указанные принципы, не все было так уж однозначно плохо. И крепкие, дружные, счастливые семьи встречались. Сам Лев Толстой вопреки гневным нападкам ряда его биографов на Софью Андреевну был достаточно удачлив в супружестве своем. И у женщины в природе (или по крайней мере психике) действительно заложена определенная потребность покоряться сильной мужской руке, быть нежной, уступчивой и не тяготиться этим.

Но тут вот и встает со всей остротой целый ряд неожиданных вопросов. Что значит "покоряться"? Рабски мириться с любым капризом, любым своеволием, любым поведением, любой блажью? Не с любым? А с каким именно можно, с каким нельзя?

Далее: что значит "сильная мужская рука"?

В повести В. Маканина "Голоса" воспроизведена любопытная жизненная ситуация. Один из персонажей - телевизионный мастер Серега. С одной стороны, это клубок "спрессованной энергии", а с другой - из него "прет хамство, дикость, бесшабашность, дурь".

"Серега, конечно, груб, непостоянен и переменчив, - говорит одна из двух девушек, обсуждающих кандидатуры для приглашения на очередную вечеринку. - Но мужик. Это точно, мужик" - "А ты помнишь, как плакала в прошлый раз Валька?" - "Бедная Валька. Он заперся с ней в комнате, шкафом припер дверь". - "И Валька ревела, и муж плакал". Обсудив "ужасную"

ситуацию, подружки дружно решают: "Зовем Серегу!"

Трудно представить существо более жалкое и презренное, чем "рыцарь", всхлипывающий возле двери, за которой насилуют его жену. На этом фоне решение "зовем Серегу!" вполне логично. Ну а если без сопоставления с жалким мужем? Можем ли мы счесть олицетворением мужских качеств жеребца, способного перешибить копытом бревно при виде самки? Не можем?