Читать «Играла музыка в саду» онлайн - страница 104

Нам судья три года ровно

Третий срок дает условно!

Ставит нам условие

Воруйте на здоровие!

И сидят нелюди по спецзонам, смотрят телевизор, и надежда, которая умирает последней, у этих серийных душегубов имеется: глядишь, придумают еще почетное звание "за-служенный маньяк Российской Федерации".

Раньше, при советской власти (тьфу-тьфу, чтоб ее век не видать и не помнить!), законов тоже не было, их заменяла революционная целесообразность. Поэтому и явка на избирательные участки, и процент проголосовавших на выборах "за" составляли всегда неубедительные 100 процентов. А ежели были несогласные, то для них у власти имелась четко напечатанная статья 58 в Уголовном кодексе. По этой статье любое наше действие оценивалось четко: 58-1 - измена Родине, 58-3 - бандитизм, 58-6 - шпионаж, далее - терроризм и диверсия, далее знаменитая статья 58-10, по которой в принципе мы все были как бы заранее осуждены, - антисоветская агитация.

А был еще одиннадцатый пункт. И вот по этому одиннадцатому не знаю, кому в голову пришло собрать нас в контрреволюционную организацию. Нас, трех студентов строительного института, никак друг с другом не связанных, наподобие редиски: почему именно эти десять-пятнадцать редисок попадают в один пучок?

Ко мне прицепили двоих моих приятелей - Никиту Буцева, казака из станицы Багаевской, и Илью Соломина, еврея из Минска, у которого всю семью расстреляли немцы и который, учась в Ростове, снимал угол, просто жил у тетушек Наташи Решетовской, жены уже сидевшего в лагере своего комбата, будущего писателя Солженицына.

Я, помнится, вскользь уже касался этой темы. Сейчас решил рассказать об одиннадцатом пункте крупным планом. Ведь сохранись он у меня, я, который и так с детства знал об этой Системе больше других, так и остался бы политиче-ским человеком, ввергнутым в диссидентство, обреченным на тюрьмы, психушки и эмиграции. Вышел бы с теми семью на Красную площадь. Когда совдеп вошел в приподнявшую голову Чехословакию, у меня на нервной почве сыпь на теле выступила.

А так я вышел из лагеря, как форточник, худенький и больше ни в чем не виноватый. И поставил себе целью - быть сторонним человеком, жить по возможности в профиль к системе. И кажется, мне это почти удалось.

Пунктов точно не знаю, сколько было, был, например, пункт 17 - знал и не донес. Но этот Кодекс соблюдался и исполнялся четко и был настоящим Законом государства, управлявшегося большевиками. Потому что отбывало срок по этому закону процентов 90 невинных людей.

Следователь Ланцов,

Мастер ночных допросов,

Мне говорил:

- Подписывай.

Туды твою мать, Матросов.

А я, приведенный

Двумя конвоирами

Из внутренней тюрьмы:

- Советская власть

Разберется.

- Советская власть - это мы!

Теперь-то я понимаю,

Что я затевал бузу,

О чем,

Как в листе допроса,

Расписываюсь внизу.

Так что, прикажете их освободить? Как бы не так, эта организация не допускала брака в своей работе! Но я сейчас думаю, что хотя демократия еще не просматривалась, но какие-то неясные ветры сомнения уже веяли над нимбом непорочных чекистских начальников, и по чьей-то инициативе в обвинительном заключении пункт 11 исчез у нас, отсох, как аппендикс, и остался только пункт 10-й, агитация. Но куда от него денешься, если ты действительно сдуру подумал, что в Германии хорошие дороги.