Читать «История абулфейз-хана» онлайн - страница 6

Мы – рабы [его], и наше спасение (букв. средство) – в его благоволении, Для несчастного же раба где (?) предел имеющему случиться с ним? 26 День, когда твари исповедали творца своим владыкою, есть то, что по господнему предопределению Достойно нас [и] то, что нам [сверху предначертано], тоже нас касается.

Словом, упомянутый мехтер замолчал [и не стал больше уговаривать хана]. Его величество [вполне] счастливо сделал местопребыванием своего [правления] чарбаг Пир-и Марза.

Прошла после этого неделя. В вышеупомянутую ночь на среду, которая была ночью, по соизволению Аллаха, /10 а/ черною и мрачною, как сердце злодея, темною и печальною, как траурное платье, в столь позднее время в [этом] коловратном мире, с каменным сердцем, как сердце упорного фанатика, исповедника религии насилия в жестокое время, подобное сердцу человека, оплакивающего покойника и глубоко уязвленного страданием, – в такую ночь войска звезд выстроились рядами над этим чарбагом вокруг его стен и мерцали, [наблюдая], что происходит за [стенами].

Надев железные латы, узкоглазые [многочисленные] звезды нападали на непорочный дворец султана неба; кровожадный Марс провел по горлу счастливого хана-мученика, Солнца [вселенной], кинжалом погибели, и подол тюльпаноподобной зари омочился кровью в том дворце мрака.

Стихи:

Ночь, подобная тавру горести, невыносимо мучительная, Ночь, как сердце тирана, [исполненного] скверных поступков, Ночь темнее, чем глаз врага, Черная, узкоглазая, погруженная в железо, Ночь мрачная, подобная волосам оплакивающего покойника, Черная, непроглядная, мрачная и тонкочувствующая, Ночь, как сердце влюбленного, /10 б/ полное горести.

[В каковую ночь] звезды стали подобны желтому лицу, – В ту ночь мстительное небо Стало соучастником врага в убийстве шаха.

[После] вечерней молитвы 27, когда уже была полная раскаянья ночь Страшного суда, Ма'сум аталык, приспособляясь к обстоятельствам времени, послал донесение [хану], чтобы его величество государь, равный по достоинству небесной сфере, был осведомлен о стенах августейшего [21] арка и ставки, что как бы судьба не устроила [с ним] какой-либо каверзы 28. Когда государь, счастливый мученик, уяснил себе смысл посланного ему упомянутого аталыком донесения, он сжег последнее н сказал: «Я не воробей, чтобы в страхе улетать с ветвей дерева при звуке тетивы пращи 29, я ведь и не феникс, чтобы остаться на [горе] Каф 30, гнезде упования на божественную милость».

Словом, в описываемую ночь упомянутый мехтер Кабули и привычный [к таким делам] Джаушан калмык устроили в соборной мечети Бухары, являющейся местом сосредоточения молящихся, /11 а/ совещание при участии сорока человек, называвших себя кырк казах (сорок казахов), с главарями заговорщиков: Ланг Мухаммед Мурад туркменом, Дост Мухаммед ишик-ака-баши багрином, сыном Ширгази-бия, Клыч диванэ, который был из числа слуг 31 упомянутого ишик-ака-баши 32, и проч.