Читать «Книга благонамеренного читателя» онлайн - страница 35

Подобный переход значений наблюдается и в тюркском «тахта» — 1) престол, 2) доска.

…Слово «кнес» — устная форма западнославянской лексемы «кнез» — господин, князь.

«Дьскы безъ кнеса» похоже на идиоматическое выражение — «престол без князя».

Здесь не место подвергать анализу все термины, входящие в систему обозначения государственных понятий. Не все слова занимают в этой системе одинаковое место. Одни из них являются основными терминами группы, составляя костяк государственной лексики («князь», «великий князь», «стол», «злат стол», «боярин»), другие выступают лишь ситуативно в качестве заместителей общепринятых терминов («когань», «блъван», «буйтур», «были» и пр.).

В Киеве XII века, вероятно, сложилась политическая ситуация, при которой лексикон боярский мог пополниться западнославянскими терминами в узко специальных

значениях: «дьскы» — киевский престол, «кнес» — великий князь киевский.

Я предполагаю, что фразеологизм этот был представлен в самом тайном разделе боярского дипломатического словаря. Нам известна важная часть этого лексикона: «вся Русская земля и Черные клобуки хотят тебя».

Этими словами приглашали бояре нового великого князя. Может быть, в формулу приглашения входила и эта зловещая фраза: «уже дьскы безъ кнеса», означавшая, что предыдущий великий князь уже устранен или должен быть устранен. Этой формулой западники, составлявшие ядро киевского боярства в конце XII века, пользовались как оружием в дворцовых интригах.

Жертвой тайной политики бояр, ориентирующих взоры престола на запад, пали Юрий Долгорукий и его сын Глеб, стремившиеся сохранить союз с Полем.

«Уже дьскы безъ кнеса!» — предупреждение великому князю, не согласному с боярством.

Неудивительно, что страшная фраза приснилась Святославу, наряду с другими грозными символами. Степь, обиженная сыновцами, угрожает ему политической смертью, — вот, по–моему, смысл образной и лексической атрибутнки сна Святослава.

 

«Всю ношь съ вечера босуви вранивъзграяху у Плесньска на болони беша дебрь Кисаню и несошлю къ синему морю…» Самая сложная часть рассказа Святослава.

О. В. Творогов: «Предлагались различные исправления этого явно испорченного в мусин–пушкинском списке места. Большинство исследователей приняло лишь поправку «бусови» (т.е. «серые») и «не сошлю» на «несошася». Остальные поправки приняты лишь некоторыми комментаторами. Так предлагалось читать: «беша дебрьски сани» с двумя толкованиями — «адские сани» или «живущие в дебрях змеи». А. С. Орлов предлагал перевод: «У Плесньска в преградье были в расселинах змеи и понеслись к синему морю». Более вероятно другое понимание текста: вороны «възграяху» у Плесньска, были в дебри (лес в овраге, овраг) Кисаней и понеслись к синему морю. Большинство ученых сходится во мнении, что Плесньск «Слова» — это плоскогорье вблизи Киева. Слово Кисаню Н. В. Шарлемань предлагал читать как «Кияню», по его мнению «дебрь Киянь» — это лес в овраге, прорытом речкой Киянкой в окрестностях Киева. Перевод слова болонь (чаще — болонье) как «предгорье» не совсем точен. Болонь буквально — «заливной луг, низменность у реки» ⁴.