Читать «Книга благонамеренного читателя» онлайн - страница 20

В. П. Адрианова–Перетц справедливо считает, что термин «мытиться», чтобы попасть в такой далекий от природоведенья жанр как церковное поучение, должен был быть широко распространенным в народном языке, иначе само сравнение, рассчитанное на приближение религиозной темы к слушателю–читателю, осталось бы непонятным ⁶.

В XVII веке в высших кругах России интерес к соколиной охоте возрождается (возможно, в связи с тем, что ею увлекался царь Алексей Михайлович) и печатается «Урядник сокольничего пути». Тогда–то в поздних списках «Повести об Акире» проявляются вставки в старый текст, упоминающий о линьке сокола.

В одном списке: «он готов бысть па царскую службу, аки трех мытей сокол бывает, он не даст ся с гнезда своего взяти» ⁷.

Нет оснований полагать, что эти наблюдения помытчиков (трижды перелинявший сокол не даст с гнезда себя взять) и сокольничих (трех мытей сокол — готов к охоте) были сформулированы только в XVII веке. Сокольничья служба — отлов и приручение хищных птиц при княжеских дворах, практиковалась издревле. Поговорка и пословица могли войти в язык уже в веке X–XI.

В древнерусском письме, по заимствованной у греков традиции, в качестве цифр использовались буквы. Причем, в глаголической системе — 28 букв алфавита, в кириллице — цифровое значение получали лишь буквы, заимствованные из греческого письма.

Так, оригинальная буква Б (буки) в кириллице не использовалась как цифра. Так же и Ж (живете) и др.

В глаголице этот принцип не соблюдался. И потому порядок любой буквы в алфавите придавал ей числовое значение.

Аз–1, буки–2, веди–3, глаголь–4, добро–5 и т.д.

В кириллице: аз — 1, веди — 2, глаголь — 3, добро — 4.

Лишь буква йота — в обеих славянских системах обозначала число 10, как в греческом письме.

Вероятно, глаголический принцип более удобный, «пальцевый», находил применение и в кирилловском письме.

Любопытно, что В. И. Стеллецкий при издании своего перевода допускает «глаголические» ошибки. В мусин–пушкинском издании числа переданы буквами под титлом: «чръная тучя съ моря идутъ, хотятъ прикрыти  солнца». В копии для Екатерины переписчик расшифровал цифру — «четыре солнца». В. И. Стеллецкий, основываясь на «екатерининском» прочтении, правит мусии–пушкинский вариант: « солнца», и в своем переводе — «четыре солнца». По глаголическому «пальцевому» способу. В кириллице же = три.

Такую же ошибку совершает Д. В. Айналов в статье «К истории древнерусской литературы» ⁸. Он приводит цитату из Радзивиловской летописи под 1141 годом:

«егда же несяху ко гробу дивно знамение бысть на небеси и страшно: была  солнца сияюще». И поясняет в скобках: («4»). На этой ошибке Д. В. Айналова другой исследователь Г. И. Имедашвили построил очень убедительную гипотезу. Прочитав «Слово» в переводе, он обнаружил «чёрные тучи с моря идут, хотят прикрыть четыре солнца» и сравнил их с четырьмя солнцами Д. В. Айналова. Этого оказалось достаточным для заявления «четыре солнца… не есть вымышленная аллегория, символ, метафора, а реальное событие, имевшее место в 1185 году перед битвой на Каяле» ⁹.