Читать «Одержимость кровью» онлайн - страница 27

Проследовав через залы современной живописи, я мельком взглянула на эскизы Пикассо, которого я обожала, но не могла себе позволить. Затем мы кружили по залам восточного искусства, среди нефритовых чаш и шелковых свитков, пока не попали в зал карибского примитивизма, где и нашли поджидавшего нас доктора Райхмана.

Хотя назвать это ожиданием было бы не верно. Не только Эрика, весь мир перестал существовать для него, пока он бродил среди экспонатов. Чеканки на жестянках из-под бензина, фетиши культов Вуду и Шанго разместились под картинами на фоне бархатной драпировки. Безжалостно оторвав его от экспонатов, Эрика сообщила:

- Это Нора Бенсон, ты,конечно, её помнишь.

У мусульман есть термин "барака", который означает сочетание энергии, теплоты и душевного обаяния, выделяющие обычно святого или целителя среди простых смертных. Так вот этим даром обладают и преуспевающие психиатры. Как только доктор Райхман, взяв мою руку, переключил на меня свое внимание, его явное удовольствие от общения со мной и трогательная забота подействовали на меня как хороший "мартини". Его серебристая шевелюра совершенно не поредела со времени нашей первой встречи на Рашен-Хилл в Сан-Франциско. Несмотря на зиму, лицо его было покрыто бронзовым загаром. За шесть лет он совсем не изменился, все так же сидел дорогой костюм и от него пахло тем же лосьоном.

После бурного обмена любезностями он с энтузиазмом подвел меня к одной из картин.

- Как вы её находите?

Я не большая любительница примитивизма. Эти двухмерные дома-сараи и слащавые, по-детски раскрашенные фигурки не по мне. И картина явно относилась к этой категории: белый сказочный катафалк тащился по улице с тропической растительностью, фон был расписан ярко красным и синим.

- Смотрите только на катафалк, - посоветовал он мне.

Стараясь не разочаровать его, я сконцентрировала свое внимание. Но, по-моему, это была всего лишь небольшая повозка, запряженная четверкой лошадей, увенчанных плюмажем.

- Они что, действительно пользуются ими на островах? - попробовала я изобразить интерес.

- Конечно, особенно на детских похоронах, но присмотритесь, моя дорогая, и вы увидите на этом старом европейском катафалке раковины каури.

Я присмотрелась и действительно увидела горизонтальные гряды раковин, опоясывающие катафалк. Непонятно, почему они так его взволновали.

- Вуду, колдовство, - сухо заметила Эрика.

- Это не так просто, - запротестовал доктор Райхман. - Эти раковины каури употребляются при совершении магических ритуалов от Океании до Гарлема. Помните маленькие статуэтки с этими раковинами, которые делают на Сто десятой стрит?

- Гаитянские беженцы, - снова пояснила Эрика.

- Нет, моя дорогая, не так. Ты забыла о культе Шанго в Тринидаде, Сантерии на Кубе, Обеа на островах? Это не только Гаити.

Я оказалась невольной свидетельницей их бесконечного спора. Правда, тут же он подвел меня к следующей картине.

- Что здесь изображено?

Картина была в коричневато-зеленых тонах - ряды хижин, приютившихся на горном хребте. На переднем плане зеленел сахарный тростник вперемежку с виноградными лозами, ветхая хижина из листов рифленого оцинкованного железа, окруженная зловещего вида пальмами. Зеленоватые блики подсвечивали картину, в нижнем правом углу был изображен голубой светящийся шар. Я поежилась от неприятного чувства, охватившего меня, вроде полузабытого ночного кошмара.