Читать «Встречи на футбольной орбите» онлайн - страница 87

Поэтому в спартаковской практике, как мы иронически говорили по этому поводу, было покончено с монархическим строем. Тренер любого ранга ограничивался в своеволии, как комплектуя команду, так и принимая меры воспитательного воздействия. «Вы что мне «булыгинскую думу» организуете в виде вашего тренерского совета», – возмущался тренер, когда ему сказали об ограничении абсолютизма. «Всего-навсего рабочий контроль на производстве», – смеялись ребята.

К моменту игры с басками у нас уже существовал тренерский совет, немаловажную роль в котором играл «профессор» Исаков. Тренером был выдающийся спортсмен Константин Павлович Квашнин, идею создания правомочного тренерского совета он полностью поддерживал.

В те годы спартаковские футболисты имели привилегию. Им за счет общества предоставлялось право снимать дачи в Тарасовке. Поэтому все футболисты с женами и детьми – в те времена для игроков не было ограничительного возрастного ценза, большинство из них было женатыми – расселились рядом, за забором стадиона. Тренируйся хоть весь день – поле рукой подать.

На нашей даче было полно народу. Я среди остальных представителей мира искусства единственный спортсмен. Мои соседи по дому Яншин с Лялей, Лесли с сестрой моей жены Александрой и жена Ольга – работники театра.

– Вставай, Земфира, солнце встало! – прогудит, бывало, Платон Лесли, ставивший в театре «Ромэн» спектакль «Цыгане» по одноименной поэме Пушкина.

Это была счастливая для нас пора. Мы все время куда-нибудь торопились. Артисты мчались то на репетицию, то на спектакль, то на концерт. Платон то во МХАТ, то в «Ромэн», то в ГИТИС, где преподавал. Я – на работу, которую никогда не бросал, несмотря на все более возникающие трудности совмещать должность директора фабрики спортинвентаря с футболом. Про Яншина и говорить нечего: у него и МХАТ, и «Ромэн», и съемки в кино.

И мы спешили. Жизнь била ключом. Молодость и нетерпеливость неразделимы. Мы торопились обогнать время и забывали радоваться, вернее, не замечали радости своего бытия – было некогда. События наслаивались одно на другое и врастали в память вместе с новыми впечатлениями, с новыми героями и их незабываемыми свершениями.

Челюскинская эпопея, грозившая превратиться в трагедию, завершилась победой героев-полярников, вызвав всенародное ликование. И вот уже воскресает в памяти торжественное возвращение челюскинцев в Москву. Знакомство с первым Героем Советского Союза Анатолием Ляпидевским. Молодой, крепко сбитый, хороших средних пропорций, Ляпидевский впоследствии виделся мне в облике первого космонавта Юрия Гагарина. Та же притягательная улыбка, тот же открытый взгляд серых глаз.

– Ты понимаешь, – рассказывал он о своих переживаниях во время спасения челюскинцев, – загрузил самолет, теперь самое трудное осталось: оторваться от ледового аэродрома, неровного и предельно короткого!