Читать «Встречи на футбольной орбите» онлайн - страница 128

Когда с заснеженных трибун грянул духовой оркестр и бархатно зазвучали баритоны о невесомом, падающем с берез листе, заполнившая каток публика оживилась, как это всегда бывает с вступлением в дело музыки, и карусель катающихся быстрее двинулась по льду. Я, будучи не очень уж сентиментальным человеком, расчувствовался. И чудный вальс, написанный Матвеем Исааковичем Блантером, с которым мы дружественно встречаемся с незапамятных времен «зэкаэсов», «олелесов», «эсказэ»; и этот зимний оазис в тундре со сказочным уютом, с тихо падающими снежинками словно переселили меня в Москву, на Патриаршие пруды, заставили грезить наяву, что будто чудо может продолжаться до полного тождества с когда-то пережитым впечатлением, и вот сейчас по ледяной дорожке помчится Струнников в белом свитере и в черном трико, в профессорской шапочке пирожком, и все мы закричим: «Струнников – наддай! Струнников – наддай!..»

Николай Струнников, конечно, не побежал. В блаженном состоянии долго пребывать не пришлось. По ледяному зеркалу поползли змеившиеся косматые снежные охвостья – началась поземка. С каждой минутой усиливался ветер. Назревала пурга. Не прошло и двух часов, как самые заядлые любители коньков не могли уже противостоять штормовому ветру, погнавшему снег сплошной массой через опустевший каток, через обезлюдевший город. Ледовый праздник закончился. Норильск погрузился в снежную свистящую темноту.

Пурга злилась и неистовствовала, не прощая себе передышки, которой воспользовались люди, чтобы, как говорят ученые, поставить эксперимент, удавшийся вполне, хотя и на короткий двухчасовой срок.

Наутро, когда погода утихомирилась, мы с Павлом Павловичем, наводя порядок на катке, нашли на льду куропаток, подрезавшихся на электрических проводах в неуправляемом полете во время пурги.

– Сэр, – по установившейся привычке, на английский манер титулуя меня, сказал Тикстон, – с ней можно ладить!

Павел Павлович не ошибся, мы сумели приспособиться к сюрпризам погоды. Помогали заградительные щиты, целая служба хитроумно расставленных решетчатых, большой площади деревянных квадратов.

Вскоре на катке появились хоккейные команды. Их было много, и мужских, и женских. А я наивно спрашивал у Евгения Ивановича – выдерживают ли заполярный климат женщины?

Когда в Норильск, навестить меня, приехала сестра Клавдия – разносторонняя спортсменка: теннисистка, игравшая по классу мастеров, волейболистка и хоккеистка, выступавшая за сборные команды Москвы, я не преминул попросить ее внести свою лепту в норильский женский хоккей. Разумеется, я был горд, видя сестру фаворитом на ледяном поле, но в душе болел за команду, игравшую против нее. То была своя доморощенная, норильская. Удержать малоопытным хоккеисткам-заполярницам столичного мастера было нелегко. Клавдия забила положенную норму голов для выигрыша матча. Но норильчанки старательно и довольно умело сопротивлялись, вполне сохранив спортивное достоинство, если судить по разнице забитых и пропущенных мячей в конечном результате.