Читать «Записки диверсанта (Книга 1)» онлайн - страница 29
Илья Старинов
Неожиданно я встретил на вокзале бывшего начальника учебной части железнодорожного факультета Военно-транспортной академии РККА М. В. Обыде-на.
Чуть ли не с первой минуты заговорили конечно же об Испании. Михаил Васильевич -- участник первой мировой и гражданской войн, старый член партии. Он хорошо знал меня по академии. Естественно, я рассказал ему о своем заветном желании попасть за Пиренеи,
-- Надо подумать, -- не сразу отозвался Обыден.
-- Подумать?
-- Видишь ли... Только это должно оставаться между нами!.. Я имею некоторое отношение к отправке добровольцев.
Я не поверил своим ушам. Не сразу опомнился.
-- Михаил Васильевич!
-- Ладно, постараюсь...
Обыден уехал в Москву. А через три дня в нашу комендатуру поступило телеграфное сообщение:
"Немедленно командируйте зам. ЗКУ Старинова в Москву".
-- Все-таки добился своего. А я-то гадал, что даст эта встреча случайная? -- развел руками Борис Иванович. -- Ну что ж, молодец! Завидую!.. Желаю тебе успеха, Илья Григорьевич.
-- Спасибо. Не поминайте лихом.
Глава 2. Через шесть границ
В Москве я узнал, что я направляюсь в Испанию по личному вызову "Старика", моего бывшего начальника Якова Берзина. Быстро пролетели дни, до предела забитые необходимыми в таких случаях процедурами и собеседованиями, бумажной волокитой. Наконец все позади, и вот однажды:
-- Знакомьтесь, товарищ Старинов. Ваша переводчица. Тоже из добровольцев, -- сказал торжественно начальник 4-го Управления Генштаба Гай Лазаревич Туманян.
Девушка тряхнула коротко остриженными русыми волосами и протянула мне прохладную ладошку.
-- Анна Обручева, -- сказала она глубоким контральто, сделав, как все северяне, особое ударение на "о".
Я в замешательстве поглядел на Туманяна и неуверенно улыбнулся Обручевой, избегая взгляда ее больших голубых глаз.
Вечером того же дня мы с Анной Обручевой стояли на перроне Белорусского вокзала возле готового к отправке поезда Москва-Столбцы.
Провожавшие нас товарищи держались как чуткие, заботливые родственники. Одно было неприятно: нас слишком энергично уговаривали не беспокоиться об остающихся семьях, намекали, что в случае чего наших близких не забудут... Меня эти заверения ничуть не трогали -- я был холостяком. Но Анна Обручева оставляла в Москве восьмилетнюю дочурку! И все же держалась моя попутчица молодцом.
... Мягкие диваны, зеркала, полированное красное дерево, надраенные до солнечного блеска ручки дверей, мягкий свет настольной лампы -- все в купе международного вагона свидетельствовало о комфорте и призывало к покою.
Но покоя я не испытывал.
Нам с Обручевой предстояло через день пересечь Польшу, а это сулило мне мало приятного.
В польской разведке могли знать о некоем Стари-нове, занимавшемся в приграничной полосе подготовкой к ведению партизанской борьбы. Может быть, у пилсудчиков имелись в секретном досье и некоторые фотографии?
Правда, небольшие усики несколько изменили мой облик, и я старательно сутулился, скрывая военную выправку. Но кто знает, выручит ли эта маскировка?