Читать «Дело было в Педженте» онлайн - страница 54

«— “Красноармейцу Сухову. Комбриг Мэ Нэ Ковун». Именной…” — прочитал унтер дарственную надпись на револьвере Сухова и бросил его третьему бандиту, появившемуся на палубе баркаса…

— У Абдуллы было десять жен, — сказал бандит в папахе Сухову, когда на берегу появились конвоируемые бандитами женщины. — Куда еще одну подевал? Погоди, вот придет Абдулла, он тебе вырвет язык. Ну чего молчишь?

— Язык берегу.

— Тебя как?… Сразу прикончить или желаешь помучиться? — спросил унтер.

— Лучше, конечно, помучиться, — сказал рассудительно Сухов.

Унтер ударил его кулаком по лицу».

Внешне в ответах Сухова слышна некоторая бравада, но на уровне второго смыслового ряда эти ответы содержательно значимы. Большой народ жив пока жив его “язык”. “Малый” народ и до революции 1917 года пренебрегал языком большого народа. Российская “элита” предпочитала между собой говорить на французском или немецком и так далеко зашла в своем отчуждении от большого народа, что во времена наполеоновского нашествия принималась русским ополчением за врага и не раз за то была бита. Русский язык был и в России и в СССР языком межнационального общения, и естественно что ростки новой культуры поднимались на основе русского языка. Угроза Сухову “вырвать язык” — своеобразный намек большевизму на слабое место в межнациональных отношениях больших народов. И после развала СССР национальные “элиты” сразу ударили по этому месту, буквально “вырывая русский язык” из новых институтов государственного устройства всех бывших республик Советского Союза. Так они хотели сразу покончить с большевизмом в трудовой среде своих народов, а на деле получили мучительный процесс искусственного выращивания примитивного национализма. Противоречивость этого процесса в том, что в большинстве бывших республик по-прежнему меж собой в транспорте, на работе и других общественных местах люди говорят на русском языке, а делопроизводство, обучение в ВУЗах, школах, а также дикторы на радио и телевидении, вывески на магазинах и государственных учреждениях — на “национальных” языках . “Нация”, “этнос” — латинское и греческое названия русского слова “народ”.

“Бандит в папахе выстрелом из револьвера подал сигнал, и от коновязи, устроенной у одного из нефтяных баков, к баркасу подскакал еще один член шайки Абдуллы.

— Семен, — сказал бандит в папахе унтеру, — скачи к Абдулле.

Унтер вскочил на лошадь…

— А ну шагай, — сказал бандит в папахе Сухову и вдруг заметил большие, величиной с будильник, круглые часы на руке Сухова; глаза его сверкнули. Сухов усмехнулся. Не опуская рук, он снял часы и бросил бандиту. Тот ловко поймал их. В ту же секунду Сухов в прыжке вырвал у него револьвер. Падая на песок он дважды выстрелил. Сперва упал бандит в красном жилете, за ним — любитель часов.

Жены Абдуллы в панике бросились в разные стороны.

Сухов резко перекинулся с одного бока на другой, чтобы выстрелить в третьего бандита на баркасе, но в этом уже не было необходимости.

Бандит хрипел и, извиваясь всем телом, пытался сорвать с шеи петлю аркана, наброшенную на него Саидом.