Читать «Дисморфомания» онлайн - страница 10

Больной сидит, закрывшись руками от яркого света.

ГОЛОС. Разденьте больного.

Санитары раздевают больного догола, бросая одежду на пол. Больной вяло сопротивляется.

ГОЛОС. Выньте у больного пластинку.

Один санитар держит больного за руки, другой вынимает у него изо рта пластинку. Больной вяло сопротивляется. Его усаживают на табуретку. Санитар кладет пластину на маленькую табуретку, стоящую перед больным, после чего оба санитара становятся позади больного. Дверь в середине задника открывается, и на сцену выходит женщина средних лет в больничной пижаме и в сопровождении двух санитаров. Один из санитаров несет мешок и маленькую табуретку, другой большую табуретку. Все трое проходят вперед и останавливаются возле больного Т. Санитар ставит большую табуретку на пол, женщина садится на нее. Другой санитар ставит маленькую табуретку на пол перед сидящей и бросает рядом мешок. Затем оба санитара становятся позади сидящей.

ГОЛОС. Больная К., 56 лет, каменщица, затем инвалид I группы. Росла в многодетной рабочей семье. Отец был психически здоровым, погиб в результате производственной травмы на заводе, когда больной было 12 лет. Мать - властная, с сильным характером, страдала мигренями. Больная росла и развивалась нормально. В раннем детстве перенесла корь, воспаление легких, дифтерит. Травм головы не было. С детства была веселой, общительной, подвижной, имела много подруг. С 8 лет пошла в школу. Училась средне, но с удовольствием принимала участие в общественной работе и особенно в художественной самодеятельности. С 9 до 12 лет было ночное недержание мочи, в этот же период испытывала по ночам страх, плохо спала, кричала, так как казалось, что кто-то смотрит на нее из печки. Вскоре ночные страхи исчезли. Окончив восьмилетку, получила специальность каменщицы, работала на строительстве бойлерной. Однажды, поскользнувшись во время работы, упала, сильно ударилась лицом о кирпичи. Несколько минут была без сознания. С разбитым, отекшим лицом была доставлена в травмпункт, где больной была оказана скорая помощь и на лицо была наложена повязка. Через две недели повязку сняли. Глядя на себя в зеркало, больная "заметила", что глаза "стали совсем другими, словно их заволокло пленкой". Была страшно напугана и подавлена своим "открытием", разуверений родных не хотела слушать, повторяла, что "ей сотрясли глаза и мозг", плакала, ругала мать и родственников. Вскоре состояние ухудшилось, появилась убежденность, что глаза стали "ненормальными", что все это замечают, все обращают на нее внимание. Не могла ни о чем другом думать, перестала бывать в общественных местах, уволилась с работы, не ездила в общественном транспорте. Часами рассматривала себя в зеркале, носила зеркало с собой, потом стала надевать темные очки. Вскоре совсем перестала выходить из дома, на расспросы родных отвечала грубо, кричала на, мать. Постоянно находилась в угнетенном состоянии, сопровождающемся крайней раздражительностью. Жаловалась на головные боли. БЫла стационирована в психиатрическую клинику Физический и неврологический статусы: патологии нет, за исключением некоторого увеличения щитовидной железы, тремора век и пальцев рук. Психический статус: полностью ориентирована, возбуждена, непрерывно говорит о "ненормальных" глазах, требует консультации окулиста. Больной назначено лечение электросном, аминазином, стелазином. Стала меньше говорить о своих глазах, но от мысли, что они "изменились", не отказалась. С больными и медперсоналом вела себя неровно, иногда грубила, кричала, ссорилась, затем, наоборот, становилась мягкой, внимательной, доверительно говорила на личные темы. Выписана спустя 3 месяца после стационирования. Первые 2 месяца была в нормальном состоянии, устроилась на работу. Затем "вспомнила все", стала раздражительной, бранила мать, говорила, что та хочет "на всю жизнь оставить ее старой девой". На работе ссорилась с рабочими, отказывалась выполнять свои непосредственные обязанности, мотивируя отказ нежеланием выполнять "дурацкую работу", грубила начальству. Вскоре была уволена. Дома плакала, говорила, что ее "уволили за гадкие глаза", кричала на мать, потом впадала в вялое, депрессивное состояние, часами лежала на кровати, глядя в одну точку, не отвечала на вопросы. Была стационирована в психиатрическую клинику. Возмущалась стационированием, кричала на мать и врачей. Больной себя не считает, о глазах говорит неохотно, повторяя, что это ее личное дело. Возбуждена, гримасничает с больными и врачами, разглядывает себя в зеркале. Иногда неожиданно начинает громко петь, смеется, затем состояние сменяется вялостью, подавленностью. Лечилась шоковой терапией, аминазином, антидепрессантами. Выписана через 4 месяца в хорошем состоянии. Два месяца пила аминазин, чувствовала себя нормально, устроилась на работу. Затем перестала принимать аминазин, стала раздражительной, подолгу разглядывала глаза, говорила, что за время пребывания в больнице они "сильно сузились от лекарств", плакала, повторяя, что теперь ее никто не возьмет замуж, что мать "добилась своего". Имела половую связь с малознакомым человеком. Матери сказала, что сделала это ей назло. Кричала на мать, грозила, что подаст на нее в суд "за испорченные глаза", бросала в нее бытовые предметы. Была стационирована в психиатрическую клинику. Физический и неврологический статусы: щитовидная железа слегка увеличена, руки дрожат. Психический статус: при поступлении раздражена, злобна, кричит на врачей. Во время беседы неадекватно смеется, смотрит в сторону или вообще поворачивается к собеседнику спиной. Больной себя не считает, отрицает факты своего неправильного поведения. С больными в контакт не вступает, относится к ним пренебрежительно, злобно. Назначено лечение шоковой терапией, аминазином, электросном. Стала менее злобна, адекватно воспринимала окружающее. От идей ущерба не отказалась, плачет, как только разговор заходит о глазах. Часто поет в палате, гримасничает, щекочет больных. Пытается заводить знакомства с больными из мужского отделения, довольно обнаженно говорит о своем сексуальном стремлении к мужчинам. Изготовила из канцелярских скрепок "расширители век", вставляет их под веки, после чего становится уверенной в себе, пытается заводить знакомства с санитарами. Выписана через 8 месяцев. Получила инвалидность II группы. За последующие 35 лет стационировалась в психиатрические клиники 18 раз, проведя в них в общей сложности 28 лет. Переведена на I группу инвалидности.