Читать «День русского едока» онлайн - страница 3

ШНОГОВНЯК. А как же...как же ш нам быть? Эдик?

ОБОЛЕНСКИЙ. Анна Петровна, но я полагал, что только вы можете поднять этот занавес...

СОКОЛОВСКАЯ. Нет, Эдуард. Не я. А русская песня о хлебе!

Звучит песня "Хлеб - всему голова". Занавес медленно поднимается. Сцена представляет собой огромный стол, застеленный красно-белой скатертью с русскими узорами; на скатерти ближе к заднику стоят огромные, хохломской росписи, чаши с русской закуской; посередине сверкает штоф с водкой; на заднике, сделанном из огромных бревен, раскрытое деревенское окно; за окном русский пейзаж времени золотой осени.

Аплодисменты.

Песня о хлебе стихает.

ОБОЛЕНСКИЙ. Ансамбль имени Моисеева!

Звучит русская народная музыка. В чашах открываются потайные дверцы, и на сцену ручейками из сцепившихся танцоров вытекает русская закуска; на каждом танцоре костюм, изображающий конкретную закуску: холодец, соленые грибы, квашеную капусту, селедку, осетрину, моченые яблоки, и т.д. Вскоре вся закуска оказывается на сцене и, сплетаясь и расплетаясь, лихо отплясывает; штоф с водкой открывается, из него вытекает "ручей" водки сцепившиеся танцоры в прозрачных, переливающихся костюмах; появляются кружащиеся гжельские стопки, водка вливается в них; расписные ложки выбивают чечетку, свистит береста, визжит гармошка; полные стопки образуют круг, закуска, кружась и приплясывая, оплетает их своим разноцветием; звучит песня "По рюмочке, по маленькой...", в зале появляются девушки в сарафанах с подносами, уставленными водкой и закуской, стопки с водкой идут по рукам зрителей; на просцениуме Оболенский, Шноговняк и Соколовская поднимают рюмки с водкой.

ОБОЛЕНСКИЙ. Друзья! Выпьем за наше здоровье!

ШНОГОВНЯК. Шоб нам было те только что есть, но и чем есть!

СОКОЛОВСКАЯ. Чтобы дом наш был полной чашей!

Аплодисменты.

Звучит гимн Российской Федерации, зрители встают; все пьют, закусывают; это продолжается 24 минуты.

ОБОЛЕНСКИЙ. Прекрасно!( вытирает губы платком)

ШНОГОВНЯК. Как говорится: пошли нам, Боже, и завтра тоже!

Смех в зале.

ОБОЛЕНСКИЙ. Выпить и закусить по-русски...что может быть лучше?

ШНОГОВНЯК. Выпить и пообедать по-русски! Это еще лучше!

Смех.

ОБОЛЕНСКИЙ. Иван, не торопись. До обеда дойдет время. Сейчас мне хочется...

ШНОГОВНЯК. Сплясать?

Смех.

ОБОЛЕНСКИЙ. Пока нет. Мне хочется вспомнить как ели наши родители. Давайте вспомним, друзья! И сравним объективно, по-русски.  И пусть у некоторых горе-критиков, как говорит наш президент, отсохнут их поганые языки!

ШНОГОВНЯК. Сегодня для вас играет эстрадно-симфонический оркестр московского телевидения "Белая береза" под управлением Геннадия Абалакова.

ОБОЛЕНСКИЙ. Композиция Виктора Глузмана.

ШНОГОВНЯК. "Жидкий маргарин".

ОБОЛЕНСКИЙ. Аранжировка Геннадия Абалакова.

Аплодисменты.

На сцене появляется советский джазовый оркестр в белых костюмах; дирижер взмахивает палочкой, оркестр начинает играть лихую джазовую пьесу времен довоенного советского джаза; на сцену выбегают три девушки в белых обтяжных кожаных костюмах; в руках у них большой (раза в три больше обычного) примус, медный таз и громадная пачка маргарина; двигаясь в такт музыки, девушки накачивают примус, зажигают огонь, ставят на примус таз, распечатывают и кладут в таз брус маргарина, который с трудом помещается в тазу; сильное пламя охватывает таз снизу, девушки кладут ладони на маргарин, нажимают, помогая ему плавиться; при этом они извиваются в такт музыки; вдруг по команде дирижера музыканты прерывают пьесу, вскакивают с мест и выкрикивают хором: "А ну-ка, замри!" Девушки замирают; на сцену выбегают два санитара с носилками; на носилках сидит прокаженный в больничном халате; вместо пальцев на его руках култышки, половина левой ноги отсутствует, а на месте носа зияет дыра, напоминающая воронку; санитары стряхивают прокаженного с носилок на пол.