Читать «Самая мерзкая часть тела» онлайн - страница 8

А если за неудержимым позывом не следовало немедленное действие, то начиналась неконтролируемая постыдная истерика. Правда, беда такая случалась в жизни Галины Александровны лишь дважды.

Первый раз у гроба отца, так гнусно, подло бросившего ее, любимицу, младшенькую. Отдавшего дитятко на произвол чужих людей. А второй раз в ту самую минуту, когда ее собственный сынок, всегда покорно подставлявший щеки, сначала увернулся, а затем длинными пальцами в смешных чернильных точках неожиданно ловко поймал ее запястья. Поймал и смог удержать на некотором расстоянии от себя.

Поскольку валерианку на сей раз капать было некому, воспитательная беседа сама собой перешла в малоубедительную фазу невероятно унизительных воплей и конвульсий.

В отличие от мамы совращенного, папа прелюбодейки подобным сомнительного свойства испытаниям не стал подвергать свою нервную систему. Хотя товарищ директор и завуч с мартовской фамилией Шкотова два часа изо всех сил пытались пробудить в нем патриархально-первобытные инстинкты. Безуспешно. Но, впрочем, такова уж доля школьного работника низового звена. От детей — понос, от родителей — золотуха. Всего себя отдай людям, даже если это и не гигиенично.

Дома, застав готовую к чему угодно Леру в кухне, Николай Петрович довольно долго изучал булькающее содержимое утятницы и остался доволен, только посоветовал подбавить моркови:

— Подливка будет слаще, Валя.

После столь не свойственного ему вмешательства в область кулинарии и домоводства, папаша Додд сделал совсем уже необычную вещь. Пошел в комнату, зажег моргающий глаз телевизора «Березка», но не лег перед ним на диван, а вытащил из тумбочки скатерть и сам накрыл праздничным льном стол. На середину чистого круга он установил бутылку "Десертного розового" и к ней присовокупил не свой кривой стаканчик, а два зеленых свадебных бокала.

За ужином Николай Петрович рассказывал исключительно о новых карабинах и старых снегоходах, и вовсе не жалел, что дочку явно впервые заставил испытать и легкое отвращение, и приятное недоумение, и движений смешную неловкость, и неодолимую сладость дурацкой зевоты.

Утром он кратко, как бы между прочим, сообщил своей Валюхе, что учебный год для нее закончился на две недели раньше срока. Новый начнется в сентябре, но "не в этой твоей третьей, флаги вешать некуда", а в обыкновенной седьмой школе. Кроме того, сегодня после часа на своем агрономском бобике заедет дядя Вася и увезет на все лето к тете Даше. Сельской учительнице, двоюродной сестре круглоголовых Доддов. Снова пожить у леса и реки, возле которых Лера провела семь первых лет своей веселой жизни.

— Если чего-нибудь забудешь, плакать не надо, — сказал на прощание, — дядя Вася завернет в начале июне, а я в конце.

В общем, и в двадцать пять у Коли Додда во всем была полная ясность, и в сорок пять ни одной тучки на горизонте не появилось.

Чего нельзя сказать о Стасе. Молочную сестру Валерии Николаевны Додд, шестнадцатилетнюю дочку тети Даши одолевали сомнения и мучили вопросы. Ну, разве так бывает: