Читать «Самая мерзкая часть тела» онлайн - страница 57

— Ты не поверишь, — прокуренные связки Киры Венедиктовны не знали прекрасной, мелодичной середины тембра. Пищали или хрипели, словно начальницу все время кто-то к порядку приучал. На строгом поводке вел.

— Они сами позвонили. Прямо сказка какая-то. Отличное, говорят, начинание. Мы целиком и полностью за. А главное, ну надо же, как повезло, своевременно, сказали, и актуально.

Попала в точку Кира Лабутина. Не часто с ней подобное случалось, но вот с программой "Студия Диско" угадала. А это значит, быть Валере Додд телезвездой. Непременно стать ведущей новой, бесспорно обреченной на успех передачи Южносибирского ТВ.

Полгода покантовалась, и вот уже такая честь. Не голосом за кадром почирикать, не рукой — черной галкой посидеть на ветке микрофона, а всей красулей Лерой засветиться на голубом экране. Войти в дома и покрутить хвостом.

Какая перспектива! И ради нее, конечно, стоит потрудиться, попахать, посеять.

— Вот, Валера, координаты. Это коллектив Горного. Клуб "33 и 1/3". Лауреаты областного конкурса, между прочим. С программы этих ребят нам и рекомендовано начать. Поезжай, разыщи, побеседуй и обязательно узнай, когда у них ближайший вечер, когда можно приехать, посмотреть, определиться… и заодно, да, заодно выясни, что эти дроби обозначают.

— Дроби… ну, это просто скорость вращения долгоиграющей пластинки, — Толя перед нежданной гостьей суетился, и семенил, и приседал, и даже угостить пытался чаем, но чашки оказались немытыми, в коричневых, исторически ценных, разводах позднего неолита.

— Тридцать три и одна треть оборота в секунду… простите, минуту, конечно же… да, вот, пожалуйста, смотрите, вот здесь на лейбе сбоку черным… на наших, кстати, то же самое…

Только кого благодарить не знал. Себе ли памятник лепить или в граните увековечить профиль лейтенанта Макунько? А может быть, послать приветствие от пионеров астрономам по поводу счастливого расположения звезд на небе? Пусть зафиксируют. Что вот пришло, сложилось у того, кто верил, ждал, боролся и за собой вел.

Просто светился Анатолий Кузнецов. Веснушки прыгали на щечках, глаза сверкали парой леденцов и уши пахли. Даже урода не замечал. Поэта-губошлепа, имевшего наглость войти, буквально просочиться в бункер через щелку, оставленную гостьей из телерадиоэфира.

Леня Зухны, лишенный права на существование, снятый с учета и довольствия, живой и невредимый стоял, костлявое плечо воткнув в дверной косяк. Улыбка шевелилась на его лице. Цинично пользовался тем, что выпереть его в эту прекрасную минуту не позволяет протокол.

Но, впрочем, как это ни странно, негодяй не очень долго злоупотреблял терпением прославленного коллектива. Послушал, постоял и без скандала, тихо, незаметно, смылся.

Исчез.

А Толька еще час трепался. Вокруг девицы из молодежной редакции вился, выкидывал коленца, волну пускал, показывал листы сценариев, крутил отрывки выдающихся программ и заставлял смотреть на голый шар лампы накаливания сквозь хлор-бензол немецких слайдов. В конце концов так вдохновился, что неожиданно пообещал в ближайший четверг, то есть буквально послезавтра, устроить показательное выступление. Продемонстрировать единство звука, света и движенья.